2008/07/04 Из деревенского дневника (продолжение)

2008/07/04 Из деревенского дневника (продолжение)

Кто сказал, что из-за стола нужно вставать с лёгким чувством голода? Из-за стола нужно вставать с острым чувством ярости! Только тогда можно добиться хоть какого-то результата. И то не какого-то, а воображаемого.

Перед отпуском я спросила у Гидрометцентра, какая будет погода в июне. Гидрометцентр долго напускал туману и интересничал, но потом признался, что будет холодно и будет много дождей. Я не поверила такому счастью и спросила о том же у знакомой ведьмы с нашей работы. Ведьма не стала золотить пилюлю и сразу сказала, что будет солнечно и жарко. И вот весь июнь повсюду вокруг меня дул северный ветер, лили дожди и бродили тучи, только надо мной одной было сплошное синее небо и солнце, изрядно меня измучившее. Не верите? Эх… видели бы вы, какой у меня загар…

Ближе к вечеру ко мне на огород зашли два небольших зайца. Спрашивали, как обстоят дела с рассадой. Не глядя им в глаза (во-первых, потому что им очень трудно глядеть в глаза, а во вторых, потому, что было стыдно) я соврала, что рассада посажена, просто ещё не выросла из-за холодов. Зайцы вежливо повздыхали и обещали зайти поближе к августу. Моя Собака любезно проводила их до ближайшего леса, а вернувшись, лежала плашмя под кустом, часто вздымая рёбра и мстительно всхлипывая.

Под утро приснился омлет с сосисками. Громадный, во всю сковородку. Горячий.

Днём окучивала клумбы с декоративной крапивой и декоративным чертополохом. Клумбы уходят далеко за ограду и теряются в глубине ближайшего леса. По обе стороны от них тянутся криво подстриженные душистые луга. В лугах бродят аисты и стрекочет заблудившаяся сенокосилка. А над лугами плывёт дрожащее медовое марево, пахнущее клевером, соломой и васильками. Кто вам сказал, что васильки не пахнут? Это вы, батеньки мои, молодые ещё, настоящих-то васильков-то ещё и не нюхали!

Перед самым входом в лес повалило ураганом дуб. И теперь войти в лес просто нет никакой возможности! А дуб жалко, хоть он и был уже старый и трухлявый. Кольм Килле, ирландский святой, очень любил дубы и никогда не позволял буре их ломать, но тут что-то недоглядел – видно, как раз в это время ходил проповедовать пиктам. Про Кольма Килле я когда-то читала ирландскую книжку с картинками. По-ирландски я читать не умею, только делаю вид. Но я не одна в этом мире не понимаю по-ирландски. Иногда мне вообще кажется, что таких, как я – большинство.

Засыпая, увидела во сне омлет с сосисками. Тот же самый, я узнала его по запаху и по оттенкам шкворчания. Неужто он теперь каждую ночь будет мне являться?

Сделала над собой усилие и всю вторую половину ночи видела во сне гречневую кашу с квашеной капустой. Проснулась разбитая.

Ночью, во время полнолуния, взошёл горох. Я его не сажала. И не думала даже сажать!

Хорошо ходить по огороду на закате, поливать из медной лейки полынь и крапиву, нюхать дым, плывущий от печных труб и слушать, как в ивовых зарослях стрекочет и булькает птица чечётка. Мне она представилась как малиновка и в глаза я её только так и называю, чтобы не обидеть, но в «Определителе птиц фауны СССР» ясно написано, что она чечётка. Я молчу об этом – вдруг ей почему-либо это неприятно? А ещё у нас летает красноголовый королёк, яркий, как попугай.

Ближе к ночи над моим флюгером зависает летающая тарелка и вращается вокруг своей оси, сияя тихим нездешним светом. Вокруг неё тучами толкутся комары. На другом конце деревни бабушки поют про крейсер Варяг под дяди-Васино караоке, и под чёрными силуэтами крыш то тут, то там, загораются тёплые жёлтые квадраты. Занавески в мелкий цветочек просвечиваются насквозь, и кажется, что они сами светятся изнутри. Из-под них слышен вечерний звон посуды и запах чая с прошлогодним вареньем.

А флюгер у меня – знаете, какой? Бродяга, прислонившись к стене, играет на саксофоне, а рядом сидит бродячий пёс и поёт что-то блюзовое. Или джазовое. Для меня, с моим слухом, всё едино.

Утром сама не заметила, как поджарила омлет с сосисками. Собака заметила, но промолчала, только выжидающе улыбнулась.