2005/11/15 Вавилонская библиотека
2005/11/15 Вавилонская библиотека
Бабушка с чернильницей
В каждой библиотеке есть своё привидение. В нашей оно тоже есть.
На самом деле это просто безобидная сумасшедшая старушка с чернильницей в руке. С такой продолговатой синей баночкой, в которой, кажется, и до сих пор ещё продаются чернила для авторучек с пером. В самой по себе бабушке и самой по себе баночке, разумеется, нет ничего страшного. Но всё дело в том, что у баночки нет крышечки, а у бабушки болезнь Паркинсона. И вот она держит в дрожащей руке открытую баночку с чернилами, пальцы её трепещут и ходят ходуном, и чернила выплёскиваются ей на грудь, моментально впитываясь в синюю шерстяную ткань её платья. Это безумно страшно и безумно смешно. Я подавляю в себе и малодушный страх, и кощунственный смех. Я подхожу к ней, стараясь держаться под определёным углом по отношению к её баночке, и нежными уговорами пытаюсь выпроводить её из зала. Мне хочется сделать это как можно скорее, пока она не залила чернилами всё вокруг. Но она не уходит. Она любит наш зал, хотя и жалуется иногда, что в окна к нам всё время заглядывают мужчины. При этом она грустно ёжится, и я понимаю, почему ей так неуютно: зал находится на третьем этаже. Тем не менее, выпроводить её не удаётся, и она садится в уголке со своей чернильницей, раскладывает бумагу, достаёт деревянную ручку, обмакивает перо... Во времена моего детства я иногда видела такие ручки на почте. У неё их целый набор, а к нему – целый мешочек разнокалиберных перьев. И вот она сидит, прямая и бледная, в шляпке с рваной вуалью, в глухом бесфоменном платье, испещрённом чернильными пятнами, в лице её – ни кровинки, в глазах – тихая потусторонняя синь. Сидит и пишет что-то пером по бумаге. Удивительно, но до сих пор она ещё ничего не залила своими чернилами - кроме собственного платья. Когда она начинает писать, рука её тотчас перестаёт дрожать, и я вижу через её плечо, как на бумагу ложатся стройные, как копья, и таинственные, как древние руны, знаки. Они сливаются и сплетаются в неведомые слова и фразы, и я потихоньку начинаю думать: полно, а сумасшедшая ли она, эта бабушка? Оглядываюсь на чёрные вечерние окна и на всякий случай опускаю жалюзи...