2006/04/14

2006/04/14

Выйти в чёрный предрассветный холод,

Закутавшись до глаз покрывалом,

Пройти по белому мёртвому саду,

Цепляясь платьем за голые ветки,

Встать у входа в пещеру,

У края пустой могилы,

Глядеть в её затхлую бездну,

Дрожать от ломоты во всём теле,

От боли в распухшем от слёз сердце,

От холода серого предрассветного мира,

Который уже больше низачем не нужен.

Плакать о том, чего не случилось

И уже больше никогда не случится,

Чувствовать, как в душу залезают бесы

И привычно занимают насиженное место,

Злорадно усмехаться сквозь слёзы

И думать – а пусть себе лезут.

В серой тьме пещеры – какие-то тени,

Какие-то белые, страшные фигуры,

Не поймёшь - то ли призраки, то ли люди.

Спросят с суровой укоризной:

А о чём это ты, женщина, плачешь?

Сзади тихо подойдёт садовник,

Закутанный до глаз покрывалом.

Может, он знает, где мёртвое тело?

Надо бы спросить, да язык прилип к гортани

И в ногах – тяжёлая слабость.

Господин, скажи мне, а где же?..

Он скажет в ответ: Мария!

Сад, забрызганный пятнами рассвета,

Будет пахнуть травами и мёдом,

Утопать в шелковистой прохладе,

Играть алыми и жёлтыми огнями,

Бормотать, звенеть и смеяться.

И солнце осветит пещеру

И отваленный от входа камень.

И сердце оборвётся в траву

И роса с него слёзы смоет.