2006/03/06 маниакально-депрессивный психоз

2006/03/06 маниакально-депрессивный психоз

Я проснулась в шесть часов утра с разбитым сердцем. Осколки его впились мне в бок, так что было полное ощущение, что я лежу на мелких речных камешках и битых ракушках. Морщась, я вылезла из-под одеяла, прошла босиком в ванную и там, стоя босыми ногами на тёплом резиновом коврике, стала пинцетом извлекать из-под кожи осколки. Я вытаскивала их и выбрасывала в дырявый тазик с колечком на боку – специальным колечком, чтобы удобнее было вешать его на стену. Я помнил этот тазик с младенчества – он висел у нас на кухне в коммунальной квартите, прямо над полкой, заставленной пустыми флаконами из-под детских шампуней. Иногда, когда никто не видел, я снимала этот тазик с гвоздя и выстукывала на нём задумчивые марши, попутно звякая о край колечком. Это воспоминание так нежно умилило меня, что я прослезилась и решила пойти утопиться.

Стоя на Яузском мосту, я смотрела вниз, на чёрную маслянистую воду, и примеривалась, как лучше спрыгнуть. Прыгать не хотелось. Было холодно, и к тому же я не предупредила на работе о том, что сегодня не приду, и чувствовала себя из-за этого несколько неловко. Вздохнув, я поёжилась и бросила вниз для пробы попавшуюся под руку ледышку. Она ушла под воду без единого всплеска, с тихим шелестом, как будто я кинула её на в речку, а в овсяное поле. Это меня сильно удивило.

Следующие четверть часа я была занята тем, что швыряла в реку различные попадавшиеся под руку предметы. Все они скрывались под водой с шелковистым шуршанием. Иногда к этому шуршанию присоединялся еле слышный звон и сухое постукивание, словно там, внизу, кто-то тряс сухие гороховые стручки. Я поняла наконец, что это такое. Это шуршала трава лугов. Тех лугов, что были с той стороны. Известно, что если кто-то со своей стороны видит воду и волны, то тот, кто находится с другой стороны, видит летний луг с высокими, сладко пахнущими травами. Здесь плавают лодки, баржи и всякий мусор, а там ездят золочёные колесницы, запряжённые дикими конями, весёлые молодые всадники с медно-рыжими волосамии и лицами, выкрашенными синей глиной, а также всякие сенокосилки и комбайны «Фортшритт». При таких обстоятельствах топиться было совершенно невозможно. Я облегчённо вздохнула, отряхнула с рук снег и пошла на работу. Сердце больше не болело.