2008/02/08
2008/02/08
Всё-таки, какая дивная вещь – «Семнадцать мгновений весны»! Дивная, изумительная вещь, и подобной ей не будет уже никогда. Я не припомню фильма, который умудрился бы на протяжении такого количества серий балансировать на грани между фарсом и трагедией, между беспробудной, неповоротливой тягомотиной и напряжённейшим боевиком, между пародией на самого себя и монументальным, нерукотворным памятником самому себе – балансировать долго, с изяществом медведя, идущего по канату под цирковым куполом. Всё думаешь: нет, стоп, вот тут-то ты, голубчик мой, и свалишься – не в ту, так в другую сторону. А он так ни разу и не сваливается. И совершенно невозможно понять, как ему всё-таки удаётся на этой самой грани удержаться – там же не за что уцепиться, ну, буквально, не за что, и канат скользкий, как чёрт знает что, и страховка-то, в общем, сомнительная… а вот поди ж ты!
Вчера мне удалось посмотреть только одну сцену: как Штирлиц празднует двадцать третье февраля. Это что-то потрясающее. Эта картошка, которую он профессионально запихивает в белоснежный немецкий каминчик, а потом достаёт из углей пальцами, разламывает над тарелкой, обжигается и смачно опрокидывает стопочку… А потом, блаженно сгорбившись на стуле, молча и фальшиво поёт под гармошку про степь широкую. Под ту самую гармошку, под которую он пел ещё давно, ещё в молодости, когда был трактористом Матвеем Морозовым, и когда в свете золотых огней все девушки Саратова без исключения бросались к нему на шею, а он в ответ только диковато косился в сторону, усмехался и кутался в ватник… И дальше - как он, уже изрядно клюкнув, бродит по своей чистенькой немецкой квартирке, возбуждённо потягивается, глядя в окно, в темноту, потом подходит к зеркалу, разглядывает свою физиономию, измазанную золой от печёной картошки, остаётся совершенно доволен увиденным и скрывается в комнате, притворив за собой дверь. И ты смотришь на всё это и не знаешь, что делать: ржать или плакать. И если плакать, то, опять же, от чего: от смеха, или от умиления, или ещё от чего-то, чего всё равно не выразить словами, хоть ты тресни... Изумительный фильм. Подобного ему не будет уже никогда.
Слёзная просьба ко всем, кто почему-либо захочет это прокомментировать. Не надо анекдотов про Штирлица. Даже хороших. Они бывают и хорошие, я знаю. Редко, но бывают. Но и их тоже не надо, очень вас прошу. Ладно?