Саме на засланні Шевченко вперто й наполегливо працює над своїми російськими повістями

Но для самого Шевченка русская его проза вовсе не была «какой-нибудь тропинкой». Не считая того, что его душеприказчики утеряли его поздние («Повесть о несчастном Петрусе» и «Отрывок драматического сочинения»), он привёз с собой из ссылки девять крупных вещей: «Наймичка», «Варнак», «Близнецы», «Художник», «Капитанша», «Прогулка с удовольствием и не без морали», «Музыкант», «Княгиня», «Несчастный», составивших сейчас два тома его академического собрания. Из них только две первые вещи Шевченко пометил доссыльными датами. Однако, ясно, что и эти повести он написал уже в ссылке, проставив доссыльные даты умышленно, поскольку писать в ссылке ему было запрещено. «Варнак» построен на рассказе ссыльного, что исключает возможность написания этой вещи до 1847 года; а в «Наймичке» есть место, где он очень недружелюбно упоминает о «мочемордах», с которыми до ссылки он был близок и о которых не мог бы в то время писать так резко и как о чём-то давно прошедшем. Таким образом, вся русская проза Шевченко – плод его зрелого творчества. Над повестями он работал всерьёз и подолгу, вкладывал в них весь свой зрелый, нажитый опыт, начиная с детских воспоминаний, юношеских годов в Академии, двух первых поездок на Украину и кончая пережитым в ссылке. Да и не только писал всерьёз, – он упорно сидел над этими вещами, тшательно их переписывая и уверяя в шутку, что писателю нужно платить не за написание, а за переписывание своих вещей. Он употреблял огромные усилия, чтобы овладеть русским языком.

«Трудно мне овладеть великорусский язык, а одолеть его необходимо. Он у меня теперь, как краски на палитре, которые я мешаю без всякой системы…» (письмо из Нижнего от 16 февраля 1858 года). Особенно долго работал он над рассказом «Матрос».

И в ссылке и по выезде из неё он стремился устроить свои вещи в печати. В письмах к друзьям он очень прозрачно конспирировал: рукописи посылал для «известного употребления», то есть для устройства в журнале; рисунки называл «кусками материи». Чуть ли не в каждом письме последнего года ссылки попадаются эти конспиративные поручения от имени «К. Дармограя» (выбранный Шевченко псевдоним для своей прозы). Всё это убеждает исследователя в том, что сам Шевченко не только очень серьёзно смотрел на свою прозу, но и, как он выразился однажды о писании своего дневника, «смешал её со своим насущным хлебом».