Шут именовал ее «Царь Иван Васильевич» (Грозный)

Но был еще один пункт в Кондициях, опаснейший в этом новом Царстве, которое создавалось в России – в Царстве женщин.

Согласно этому пункту Анна не должна была везти с собой курляндцев и «особливо невнятную личность Ернеста Бирона». Ей надлежало навсегда оставить его в Митаве. Члены Верховного Тайного Совета, люди немолодые, не поняли, что они написали. Плохо знали Анну, совсем не изучили свою протеже.

Несколько лет не мог родить детей отец Анны, рахитичный, болезненный, слабоумный Царь Иван. Как писал в XIX веке наш генеалог князь Долгорукий, Анну и ее сестер придворные считали дочерьми Василия Юшкова – здоровенного малого, которого Софья назначила в постельничьи к жене Ивана Царице Прасковье. После этого у Прасковьи и начали появляться дети…

Думаю, эта версия неправдива. Анна – явное порождение Романовых. Она слишком похожа на тетку Царевну Софью – и внешностью, и характером: то же некрасивое лицо, те же тщеславие и беспощадная жестокость. Но при этом – те же неистовство и верность в любви.

После смерти ее отца Ивана мать Анны с тремя малолетними дочерьми жила в Измайлове – древней вотчине Романовых. Там они росли – старшая Катерина, средняя Анна и младшая Прасковья.

Шло время. Пала их родная тетка Царица Софья, за окном гремели Петровские реформы. Маленький ботик, на котором молоденький Петр плавал у них на глазах по Измайловским прудам, превращался в русский флот, строились города и крепости, велись жестокие войны… Но в Измайловской царской усадьбе время остановилось. Там обитал обязательный придворный штат уходящей Московии – мамок, нянек, шутов и приживалок.

Есть идиллическое описание этого остановившегося времени: трое маленьких ангелочков, окруженных цветником придворных девушек в нарядных старинных русских платьях и в кокошниках… Они водят хороводы на фоне прудов и рощиц старого парка… И гусляры и шуты воскрешают древние забавы московских царей.

Есть и совсем другое описание…

Берхгольц, посланник герцога Голштинского, был послан с поручением в Измайлово. Она записал впечатление (его приводит историк Валишевский): «Мне пришлось пройти через спальню Царевен. Младшая Прасковья, золотушная девица, протянула руку, старшие (Катерина и Анна) угрюмо смотрели… Дальше была спальня, где придворные дамы и служанки спали вперемежку. Они проводили меня остротами и сальными шутками, которые были слышны в соседней комнате и заставляли краснеть царевен. Я увидел не одну голую грудь, но не был соблазнен. Грязь всех этих женщин отталкивала».

Петр называл Измайлово «богадельней уродов, ханжей и сумасшедших.

Анну с трудом научили считать и писать. Но огромную, неуклюжую Царевну тщетно обучали танцам по новой моде… С детства Анна – зла, мстительна и опасна. Даже мать ее боялась и не любила. В юности придворный шут именовал ее не иначе как «Царь Иван Васильевич» (Грозный).

По обычаю все три Царевны, выросши, должны были уйти в монастырь.