Загадочная смерть Потемкина

Накануне смерти Потемкина в Петербурге умер его друг, придворный банкир, с которым Потемкин обедал накануне отъезда. Причем предсмертные симптомы оказались похожи у обоих. Конечно, тотчас возникла версия об отравлении Потемкина. Желающих его смерти было много. Подозревали даже Екатерину и, конечно, Дуралеюшко, ненавидевшего и страшившегося гиганта.

Александр Тургенев в своих мемуарах писал: «Лучше было бы, когда бы князь не объявлял намерения своего «вырвать зуб». Князь приехал в Петербург, и, как все утверждают, ему был дан Зубовым медленно умерщвляющий яд. Банкир Зюдерланд, обедавший с князем Потемкиным вдвоем в день отъезда, умер в Петербурге, в тот же день, в тот же час и чувствуя такую же тоску…»

На самом деле в Яссах, куда вернулся Потемкин, свирепствовала эпидемия чумы. В дни его возвращения умер герцог Вюртембергский. Каждый день умирали офицеры и солдаты…

Свою болезнь Потемкин сам описал Екатерине в письмах. «Я болен крайне и, ежели обратится моя лихорадка в гнилую горячку, как то здесь обыкновенно, то уже не в силах буду выдержать… Бог свидетель, что замучился, идет 2-ой беспрерывный пароксизм…. Место так нездорово, что почти все люди перенемогли…» И подпись: «По смерть вернейший и благодарнейший подданный».

Жена в ответ посылала взволнованные письма… не забывая сообщать о третьем: «Платон Александрович тебе кланяется и сам писать будет к тебе. Он весьма беспокоился о твоей болезни и… не знал, как печаль мою облегчить».

Несмотря на отсутствие сил и жестокую лихорадку, Потемкин решил бежать из Ясс. Четвертого октября муж пишет оттуда последнее письмо жене: «Нет сил более переносить мои мучения. Одно спасение остается – оставить сей город, и я велел себя везти в Николаев. Не знаю, что будет со мною… Одно спасение уехать».

Последние слова написаны уже каракулями. Перед последней своей ночью он успел подписать бумаги – передавал полномочия на ведение переговоров с турками. «Это были последние его прочерки», – напишет Екатерине его секретарь Попов.

Выезд из Ясс назначили на утро. Был густой туман. Его снесли в больших креслах к карете. В других каретах ехали сопровождающие, и среди них возлюбленная – племянница графиня Александра Браницкая.

Как сообщил 5 октября Государыне его секретарь Попов: «Удар совершился, всемилостивейшая государыня! Светлейшего нет более на свете. Поутру он сделался очень слаб, но приказал скорее ехать; наконец, не доезжая большой горы, верстах в 40 от Ясс, так ослабел, что принуждены были вынуть его из коляски и положить на степи. Тут и испустил он, к горестнейшему нашему сожалению, дух свой».

По другим источникам: «…Не доезжая большой горы, верстах в 40 от Ясс… он сказал: «Вот и все. Некуда ехать, я умираю. Выньте меня из коляски, хочу умереть в поле».

И они «принуждены были вынуть его из коляски и положить в степи». «Тут и испустил он, к горестнейшему нашему сожалению, дух свой».

Она плакала. Но это были истинные слезы… Она плакала от утраты и страха. Она боялась… Она отвыкла управлять одна. Осталась запись секретаря Храповицкого: «12 октября. Курьер. Потемкин умер. Слезы и отчаяние. В 8 часов пустили кровь, в 10 часов легли в постель. Мне сказано: «…Все теперь, как улитки, станут высовывать головы». Я отражал тем, что все это ниже Вашего Величества. «Так, да, я стара». И плакала».

Написала они Гримму в письме «Мой ученик, мой друг, можно сказать мой идол князь Потемкин-Таврический скончался. Вот теперь я истинно сама себе помощница. Снова мне надо дрессировать себе людей».