Завещание

Она поняла: это смерть. Умирая, приказала выпустить из тюрем несколько тысяч заключенных и 25 тысяч несостоятельных должников.

Впрочем, она всегда была милосердна. В 1755 году, получив известие о чудовищном землетрясении в Лиссабоне, хотела выстроить за свой счет целый квартал города. Ее с трудом убедили, что состояние финансов этого не позволяет.

Она умерла 25 декабря 1761 года, в самый день Рождества (5 января 1762 года по новому стилю), на руках у рыдавшего Ванечки. Она позаботилась о любимом – передала ему ключ от шкатулки, где хранились ее золото и драгоценности. Позаботилась и о племяннике-наследнике, завещав ему миллион рублей. Иван Шувалов отдал все содержимое шкатулки в казну. И не забыл передать вступившему на престол Петру завещанный ему миллион.

Да, она была милосердна. Выпускала заключенных и прощала должников, заботилась о пострадавших в Лиссабоне, о своем племяннике и о бескорыстном любовнике. Однако ей и в голову не приходило хотя бы на пороге смерти изменить положение сограждан-рабов – отпустить на волю хоть какую-то часть крепостных. А ведь богобоязненная Императрица знала, что в крепостной России каждый день попирались все божеские законы. Но не испытывала никакого сочувствия к этим несчастным… Почему? Неужели прав был князь Долгорукий: незыблемость крепостного права лежала в основе договора Романовых с дворянством? Или идущее из глубины веков крепостное право стало такой же вечной, неотъемлемой частью русской жизни, как облака на небе?