Расправа без расправы

Генерал Фонвизин рассказал на каторге и финал истории. «Она позвала к себе сына и гневно упрекала ему его участие в замыслах против нее. Павел испугался, принес матери повинную и список всех заговорщиков. Она сидела у камина и, взяв бумагу, не взглянув на нее, бросила в камин и сказала: «Я не хочу знать, кто эти несчастные». Зачем ей список сына, если у нее был Шешковский, который уже сообщил ей все имена? Она милостиво простила сына. И, главное, несчастный мог не чувствовать себя доносчиком…

После совершеннолетия наследника и его женитьбы Никита Панин перестал быть воспитателем. Он был удален в отставку, но в самую почетнейшую – с щедрыми наградами: получил чин фельдмаршала, 9 тысяч крепостных, 100 тысяч рублей на обзаведение домом в Петербурге, причем дом Императрица позволила ему выбрать любой. Панин остался главой Иностранного департамента…

Но подлинное ее отношение к отставке Панина найдем в ее письме к московскому главнокомандующему князю Волконскому: «Дом мой очистился от каверзы» (каверзить – значит пакостить, строить происки, плести козни). И о «каверзе» она уже не забудет Панину никогда.

Впоследствии, после смерти Панина, Денис Фонвизин сочинит посмертную похвалу своему покровителю – «Жизнь графа Никиты Ивановича Панина», где среди прочего перечислит все эти благодеяния Екатерины. В рассказе Дениса о благодеяниях Императрицы, как справедливо считал наш историк Натан Эйдельман, находится одно из доказательств существования заговора.

Денис Фонвизин писал: «Из девяти тысяч душ, ему пожалованных, подарил он четыре тысячи троим из своих подчиненных, сотруднившихся ему в отправлении дел политических. Один из сих облагодетельствованных им лиц умер при жизни графа Никиты Ивановича, имевшего в нем человека, привязанного к особе его истинным усердием и благодарностью. Другой был неотлучно при своем благодетеле до последней минуты его жизни, сохраняя к нему непоколебимую преданность и верность, удостоен был всегда полной во всем его доверенности. Третий заплатил ему за все благодеяния всею чернотою души, какая может возмутить душу людей честных. Снедаем будучи самолюбием, алчущим возвышения, вредил он положению своего благотворителя столько, сколько находил то нужным для выгоды своего положения. Всеобщее душевное к нему презрение есть достойное возмездие столь гнусной неблагодарности». Первым из трех упомянутых награжденных был многолетний секретарь Панина – Я. Убри, вторым – сам Денис Фонвизин, а третьим – П. В. Бакунин, именно тот, кто, согласно рассказу Михаила Фонвизина, и выдал панинский заговор 1773 года. Денис Фонвизин, подтверждая историю предательства Бакунина, тем самым подтверждает существование заговора!