«Это лучшее, что с вами могло теперь случиться»

В тот вечер Шетарди давал ужин. На нем присутствовали его друг, прусский посол Мардефельд, конечно, Лесток и несколько русских вельмож. Оттого в ту ночь маркиз заснул поздно. Однако был разбужен на рассвете…

В 6 утра из комнаты, расположенной рядом с его спальней, послышался шум. Дверь была открыта, и маркиз с ужасом увидел главу Тайной канцелярии Ушакова, нескольких чиновников из Иностранной коллегии и… гвардейский караул!

Секретарь Иностранной коллегии вышел вперед и торжественно вынул из портфеля… тексты писем маркиза. Он показал растерянному Шетарди «преступные и недопустимые выражения о священной особе Ее Императорского Величества». Маркиз побледнел. Он хорошо знал страшные рассказы о Тайной канцелярии, о русской дыбе и кнутобойцах, превращавших спины в кровавое месиво, о палачах, вырывающих языки…

Андрей Иванович Ушаков, столь любезный с ним на балах и во дворце, был теперь мрачен и грозен. Постояв молча, с удовлетворением наблюдая страх маркиза, Ушаков, наконец, сообщил милостивое повеление Императрицы – в двадцать четыре часа покинуть страну. «Это лучшее, что с вами могло теперь случиться, маркиз». Шетарди велели вернуть табакерку с изображением Императрицы.

С этих пор имя маркиза нельзя было упоминать при Елизавете… Впоследствии, когда ее новый любовник, галломан Иван Шувалов, посмел заговорить о заслугах Шетарди во время переворота, она неожиданно грубо прервала любимого: «Что ты болтаешь! Я уважала его, пока он был честным человеком, но он стал шельмой по отношению ко мне! И запомни: я обязана Империей только Богу и своим подданным!»