Сказка, сказка, сказка!

И наступил тот день – 7 мая 1724 года. Ударили колокола Успенского собора, звон подхватили «сорок сороков московских церквей». В мантии из парчи, подбитой горностаями, с вышитым на ней двуглавым орлом, в затканном золотом и серебром платье, под непрерывный колокольный звон вчерашняя католичка и лютеранка, вчерашняя кухарка, вчерашняя Марта, чей первый муж, возможно, еще был жив, нынче же – православная Государыня Екатерина Алексеевна шла вместе с новым мужем, повелителем бескрайней Империи, по деревянному помосту, соединившему Красное крыльцо с собором.

Царскую чету сопровождали придворные чины, генералитет и первые вельможи страны. Рядом с Императором шествовал фельдмаршал Меншиков. Екатерина шла с графами Апраксиным и Головкиным. Пять дам несли шлейф бывшей сироты, не помнившей своих родителей. С какой сказкой все это могло сравниться?! Стреляли пушки, гремели барабаны, салютовали ружья гвардейцев.

Наконец замолкли колокола. Петр прочитал Манифест о заслугах Екатерины. От имени духовенства к Екатерине обратился Архиепископ Новгородский. Потом Император возложил на голову супруги великолепную корону. Она заплакала и попыталась пасть в ноги Петру, но он не позволил!

После возложения короны и литургии процессия отправилась в Кремлевский собор Архангела Михаила, где Екатерина поклонилась гробницам прежних русских великих князей и Царей, ставших теперь родственниками нашей Золушки. В Грановитой палате состоялся торжественный обед, после которого Император и Императрица открыли бал… Современник описал героиню бала – «яркий румянец на ослепительно белом лице… черные глазки и иссиня-черные волосы, длинные и густые. И выражение лица отнюдь не гордое, но кроткое и оттого весьма приятное». Не забудем вздернутый игривый носик – такой же прелестный, как у ее дочери Елизаветы. Пышное тело и высокая грудь – обязательные для красавицы на Руси.

Петр танцевал с Екатериной и маленькими дочерьми. Он часто и нежно целовал их и Императрицу.