Дидро

Наступление пером Екатерина вела по двум фронтам. Взойдя на престол, она тотчас написала еще одному всеевропейскому кумиру – редактору Энциклопедии, философу и писателю Дени Дидро.

Вся передовая современная культура содержалась в томах его знаменитой Энциклопедии. Но этот парад мысли испытывал постоянное давление со стороны французской цензуры и католического духовенства. Узнав о трудностях с изданием Энциклопедии во Франции, Екатерина тотчас предложила Дидро издавать ее в России. И уже Вольтер восхищался ее щедростью: «Кто бы мог подумать, что родина скифов готова поддержать Просвещение, в отличие от короля Франции».

Конечно, Дидро не мог согласиться печатать Энциклопедию – символ Просвещения – в стране, где большинство сограждан оставались рабами. Но, как и Вольтер, он отдал должное повелительнице варварской страны, которая жаждала помогать идеям Просвещения, в то время как правительство Франции их преследовало.

Екатерина никогда не забывала о могуществе денег. Еще девочкой все свои жалкие средства она тратила на подарки придворным, покупая их расположение. Теперь иностранные просветители заняли достойное место в списке ее щедрых трат… Но это не унизительные подачки. Она была изобретательна в этих тратах, щедрость ее никогда не оскорбляла великих людей. В 1765 году Екатерина узнает, что Дидро вынужден продавать свою библиотеку за 15 тысяч ливров, чтобы купить приданое дочери. Она тотчас покупает эту библиотеку за 15 тысяч, чтобы… оставить ее Дидро в пожизненное пользование. Она назначает Дидро библиотекарем его собственной библиотеки с постоянным жалованьем в тысячу ливров, заплатив… за 50 лет вперед! Все это очень скрасило жизнь вечно нуждавшегося Просветителя.

«Вся литературная Европа рукоплещет, – писал еще один великий европеец, Д’Аламбер, – никому еще в голову не приходило рассыпать благодеяния за 700–800 лье от своих владений».

Дидро, как и Гримм, переходит на царское жалованье. Теперь он спешит сообщить Екатерине обо всех произведениях искусства, которые продаются в Париже. Через Дидро она приобрела знаменитую коллекцию живописи баронов Кроза…

Братья Антуан и Пьер Кроза в правление «короля-солнца» получили монополию на управление французскими владениями в Северной Америке. Они стали самыми богатыми людьми Франции. Младший, Пьер, собрал бесценную коллекцию, которую наследники после смерти братьев решили продать. Дидро тотчас сообщил новость Екатерине и, получив ее одобрение, начал действовать. Полотна Рубенса, Тициана, Джорджоне, Рафаэля, Рембрандта вызвали ажиотаж в Европе. Претендентов собралось много… Но русская Императрица не скупилась, и Дидро быстро договорился. Полотна отправились в Россию и стали основой коллекции Эрмитажа…

Так начался ее стремительный всеевропейский взлет, когда в Париже вновь возникла тень убиенного супруга…

В это время из России в Париж вернулся бывший секретарь французского посла де Рюльер. Он начал читать в салонах отрывки из своей книги о перевороте и гибели Петра Третьего. Эти чтения сделали его знаменитым… В книге содержалось то, что обожают и толпа, и избранные, – разоблачение… Это был нелестный портрет императорской пары. Несчастный Петр – комичен, жалок, жена Екатерина, «похитительница престола», – умна, хитра, честолюбива. Был там и ужастик – подробный рассказ об убийстве Императора. Восхищал слушателей и характер романтический – юная аристократка-революционерка княгиня Дашкова. Так что весь Париж и коронованные особы Европы спешили ознакомиться с сочинением Рюльера. Вдохновленный успехом, Рюльер решил напечатать книгу. Когда Екатерина узнала о готовящемся, она ужаснулась. Книга могла сильно повредить созданному образу гуманной Просветительницы. Успешно возведенная постройка грозила рухнуть. Она попыталась выкупить опасное сочинение. К Рюльеру отправился наш посол. Но француз с негодованием отказался.

Екатерина обратилась к Дидро. Дидро отправился к Рюльеру. Ему пришлось объяснять, что «передовая европейская общественность», то есть Вольтер и Дидро, выступит против книги. Рюльер должен понять, как трудно быть Просветительницей в варварской стране… Дидро убедил его. Рюльер согласился не публиковать сочинение, пока они живы – он и Екатерина.