Муки красоты

Все это время за Елизаветой неотступно следили молодые насмешливые глаза жены наследника престола – Великой княгини Екатерины Алексеевны.

Екатерина беспощадно описала быт Императрицы – жилые комнаты ее дворцов, куда обитатели уходили из роскошных парадных зал. Эти комнаты поражали убожеством: двери не закрывались, сквозь оконные рамы дул ветер, протекали крыши, по сырым стенам струилась вода… Мебель, как правило, путешествовала из дворца во дворец вместе с Императрицей и после многих переездов по ужасным дорогам находилась в соответствующем состоянии. Описала Екатерина и саму Елизавету – трудную, напряженную жизнь красавицы.

Казалось, физическая красота должна была защищать Императрицу от ревности к другим красивым женщинам. Но все было наоборот. Красота, вместо того чтобы стать для нее источником радости, стала предметом постоянного беспокойства… Ее великолепная красота сводила с ума не только мужчин, но ее самое. Красавица-Императрица жила в постоянных заботах о своей привлекательности. Как только в Петербург приплывали французские суда, первыми на борт поднимались посланцы Елизаветы. Они сметали все новинки моды раньше других дам Петербурга. Те обязаны были терпеливо ждать, пока посланные Императрицей обирали судно…

Маскарады и балы она сделала рыцарскими турнирами красоты, где первый приз был присужден до соревнования… Она никогда не надевала на бал одно и то же платье дважды. Зато в течение бала два раза меняла туалеты. Становясь старше, грузнее, она сильно потела и начала менять туалеты три раза… После нее во дворце остались пятнадцать тысяч платьев. Прибавьте четыре тысячи платьев, сгоревших во время пожара… А сундуки с тысячами пар туфель, бессчетными чулками и сотнями кусков французских материй, которые она скупила только для того, чтобы ими не воспользовались другие дамы!

Она все время изобретала новые способы продемонстрировать свою красоту. Если на первых порах это был водопад новых и самых модных платьев, то вскоре она ввела в действие еще одно воистину непревзойденное оружие – свои стройные и очень длинные ноги. Но как явить их миру, если они находились в тюрьме из кринолинов и юбок до полу? Придумала!

Она повелела всем дамам прийти на очередной маскарад в мужских платьях, а мужчинам – в женских. Двор преобразился. Она царила над пухленькими низкорослыми кавалерами, в которых тотчас превратились ее фрейлины… Дамы сгорали со стыда в мужских костюмах, обнаруживших их толстые короткие ноги. А она была восхитительна! Как писал австрийский посол Ботта, она появлялась в костюмах всех стран мира – то длинноногий гвардеец, то стройный морячок в коротких брючках, опять же с восхитительными ногами, то неаполитанский рыбак, то казацкий гетман…

Умненькая жена наследника Екатерина тотчас поспешила к Елизавете с желанным комплиментом: «Как хорошо, Ваше Величество, что вы не мужчина! Иначе все придворные дамы сошли бы с ума!» «Но тогда, – галантно ответила достойная ученица французского танцмейстера, – я предпочла бы всем вас, принцесса…»

Во время этих маскарадов переодетые в женское кавалеры не отставали в нелепости от переодетых в мужское дам. Придворные мужчины потели, задыхались в женских платьях, увешанных драгоценностями. Часто во время танца, запутавшись в юбках, подставляли ножку своим дамам, и пара падала под веселый милостивый хохот Императрицы. В чем-то эти маскарады были идейным развлечением. Как когда-то ее отец, устраивая заседания Всепьянейшего Собора, не только давал волю разгулу, но и издевался над всемогущей Церковью, так и она, заставив мужчин нелепо плясать в женском платье, весьма прозрачно намекнула на перемену ролей в обществе – на победу в ее лице женской эмансипации, которую затеял в России ее отец.