«Разорвать эту бумагу будет нетрудно»

В это время Остерман спешил предать коллег по Совету. Он торопился услужить будущей повелительнице, будучи наслышан о мстительном характере Анны от брата, который был ее учителем.

Умнейший немец сообщил о Кондициях другому немцу, отнюдь не умнейшему, но очень ловкому – Рейнгольду Лёвенвольде, камергеру и любовнику недавно умершей Екатерины Первой. И тот принял эстафету…

Ранним утром из дома Лёвенвольде вышел крестьянин. Это был переодетый в крестьянскую одежду скороход (низший придворный чин, исполнявший самые разные поручения). На окраине Петербурга «крестьянина» ждала карета…

Загоняя лошадей, он поскакал в Лифляндию к старшему брату Лёвенвольде – Карлу. Карл был одним из самых доверенных людей Великого Петра – из тех, кого называли «оком Государевым». После смерти Петра он удалился в лифляндское имение, расположенное совсем недалеко от Митавы. Но недаром Петр считал его умником. Карл, мечтавший вернуться во власть, предвидел события и все это время поддерживал самые тесные отношения с курляндской герцогиней. К нему в лифляндское поместье привез скороход послание от брата.

Прочитав, Карл немедля оседлал коня и поскакал в Митаву. Он прибыл туда за день до посланцев Совета. Карл передал Анне поклон от брата и послание Андрея Остермана, сообщавшего Анне все ошеломительные новости. Остерман советовал ей не сомневаться и подписать Кондиции, которые ей привезут посланцы Совета, ибо «разорвать эту бумагу будет нетрудно». Остерман писал, что по приезде в Москву ее будут ждать преданные союзники, способные «привести все дела в прежнее состояние». То же посоветовал ей Карл… Зная Россию, он был уверен: общество вряд ли согласится с отменой Самодержавия.

Откланявшись, Карл Лёвенвольде вернулся в свое поместье, чтобы впоследствии стать одним из влиятельнейших людей в царствование Анны…