Поразка повстання в Петербурзі та становище декабристів на Півдні

На последней перед Житомиром станции братья встретили сенатского курьера, развозившего листы для присяги Николаю I. Он сообщил им о восстании 14 декабря и его трагическом исходе.

Эта весть как громом поразила декабристов. Она в корне меняла ситуацию. Она меняла её самым глубоким, принципиальным и непредвиденным образом.

Можно представить себе волнение братьев. Оно усиливалось уверенностью, что Южное общество открыто, – вести об этом носились в воздухе ещё до ареста Пестеля.

За обедом у генерал-лейтенанта Рота ещё раз подтвердилось сообщение сенатского курьера…

Самым грозным, самым неожиданным, самым роковым было то, что получена была весть не о восстании, а о разгроме восстания, причём о разгроме, происшедшем в тот же день, когда началось восстание. Это было как раз то, что менее всего предвидели. Предположение, что восстание хоть сколько-нибудь продержится, и можно будет успеть выступить для его поддержки, было чрезвычайно твёрдой, всеми принятой презумпцией южного выступления. Но её-то сейчас и не было – она рушилась под напором сложившихся обстоятельств.

Не имея ещё никакого точного решения, братья Сергей и Михаил Муравьёвы-Апостолы продолжают намеченный путь и приезжают в Траянов к Александру Муравьёву, который не был членом общества. Вспыхнувшая было надежда на выступление полка Александра Муравьёва тут же и гаснет. Граф Шуазель только что получил из Петербурга письмо, где подробно описывалось восстание 14 декабря. Вероятно, именно к этому визиту в Траянове и относятся слова Матвея Муравьёва в его воспоминаниях: «Во время стола не было другого разговора, кроме как о петербургском событии: поминали о смерти графа Михаила Александровича Милорадовича». Сам Матвей Муравьёв относит этот разговор к пребыванию у Рота, но это едва ли верно: писавший свои показания по горячим следам происшедшего его брат Сергей сообщает, что в Житомире они обо всём узнали глухо и без всяких подробностей; в Траянове же информация о 14 декабря была основана не на курьерском сообщении, а на подробном частном письме. Создавшееся общее положение стало ещё более ясным.