І. І. Пущін. «Записки о Пушкине»

Близьким товаришем дитячих та юнацьких років усього, щоправда, зовсім недовгого життя Пушкіна був Іван Іванович Пущін29, якому Олександр Сергійович присвятив широковідоме послання в Сибір, куди було заслано активного декабриста, і який написав спогади, що повністю побачили світ, коли нарешті здійснилися найзаповітніші мрії двох близьких друзів.

Зосередимося переважно на пізніших сюжетах, висвітлюваних Пущіним понад два десятиліття після того, як загинув Олександр Сергійович. Та спочатку відзначимо, що свої зворушливі спогади І. І. Пущін присвятив Є. І. Якушкіну – синові діяльного декабриста Івана Дмитровича Якушкіна30.

«Как быть! – починав Пущін свої спогади. – Надобно приниматься за старину. От вас, любезный друг, – писав він декабристському нащадку, – от вас молчком не откладешься – и то уже совестно, что так долго откладывалось давнишнее обещание поговорить с вами на бумаге об Александре Пушкине, как, бывало, говаривали мы об нём, при первых наших встречах… Прошу терпеливо и снисходительно слушать немудрый мой рассказ.

Собираясь теперь проверить с некоторою отчётливостью мой рассказ, я чувствую, что очень поспешно и опрометчиво поступил, истребивши в Лицее мой дневник, который продолжал с лишком год. Там нашлось бы многое, теперь отуманенное, вышли бы некоторые заветные мелочи – печать того времени. Не знаю почему, тогда мне показалось, что нескромно вынимать из тайника сердца заревые его трепетания, волнения, заблуждения и верования! Теперь самому любопытно бы было взглянуть на себя, тогдашнего, с тогдашнею обстановкою; но дело кончено; тетради в печке, и поправить беды невозможно.

Впрочем, вы не будете тут искать исторической точности; прошу смотреть без излишней взыскательности на мои воспоминания о человеке мне близком с самого нашего детства. Я гляжу на Пушкина не как литератор, а как друг и товарищ.

Невольным образом в этом рассказе замешивается и моя личность, прошу не обращать на неё внимания…

В мае (1817) начались выпускные публичные экзамены. Тут мы уже начали готовиться к выходу из Лицея. Разлука с товарищеской семьёй была тяжела, хотя ею должна была начаться всегда желанная эпоха жизни, с заманчивою незнакомою далью. Кто не спешил, в тогдашние наши годы, соскочить со школьной скамьи, но наша скамья была так заветно-приветлива, что невольно даже при мысли о наступающей свободе оглядывались мы на неё. Время проходило в мечтах, прощаниях и обетах, сердце дробилось!

Судьба на вечную разлуку,

Быть может, породила нас!31

Наполнялись альбомы и стихами и прозой. В моём остались стихи Пушкина… Дельвига32:

Прочти сии набранные строки

С небрежностью на памятном листке

Как не узнать поэта по руке?

Как первые не вспомянуть уроки

И не сказать при дружеском столе:

«Друзья, у нас есть друг в Хороле!»