Після Аральської експедиції

Экспедиция Бутакова окончилась осенью 1849 года. Для приведения в порядок собранных материалов ему понадобились в Оренбурге Вернер и Шевченко; последний – для окончательной отделки живописных видов, чего на море сделать было нельзя, а равно и для перенесения на карту видов гидрографических, – вследствие чего Бутаков вошёл с представлением к Обручеву об откомандировании Вернера и Шевченко в Оренбург. Узнавши о том, что во втором батальоне есть искусный рисовальщик, ссыльный Бронислав Залеский, Бутаков просил командировать его в помощь Шевченко. Таким образом наш Кобзарь вместо Орской крепости попал в Оренбург и поселился в квартире моей, близ костёла, а потом в предместье Оренбурга в доме К. И. Герна586, хотя, собственно говоря, наш Тарас, имея много знакомых, проводил где день, где ночь.

Во весь 1849 год я по делам службы подолгу останавливался в киргизских степях. Вернувшись однажды из командировки глубокой осенью, я застал в своей квартире Шевченко и моряка Поспелова587, с которым поэт более года провёл в Аральской экспедиции.

Тарас, Поспелов, Левицкий и я зажили, что называется, душа в душу: ни у одного из нас не было своего, всё было общее, а с Тарасом у нас даже одежда была общая, так что в это время он почти никогда не носил солдатской шинели. Летом он ходил в парусиновой паре, а зимой в чёрном сюртуке и драповом пальто. Иногда заходил к нам Бутаков, чаще других гостил К. И. Герн. Матвеев также не чуждался нашего общества.

Вечера наши проходили незаметно. Пили чай, ужинали, пели песни. Тарас с моряком Поспеловым иногда прохаживались по чарочкам. Изредка устраивались вечера с дамами, причём неизменной подругой Тарасовой была татарка Забаржада, замечательной красоты.

А. И. Бутакову очень понравились наши вечера, но, стесняясь своего подчинённого Поспелова, он у нас не засиживался. Однажды Алексей Иванович просил Тараса устроить в его квартире подобный нашему вечер, только без Поспелова. Был назначен день, но, как назло, в этот именно день Бутаков был приглашён на вечер к Обручёву. Тем не менее, мы собрались у него и ожидали его к ужину. К трём часам вернулся хозяин. Тарас собственноручно зажарил превосходный бифштекс, и мы пропировали до свету.

В конце декабря того же 1849 года я должен был отправиться за 500 вёрст в Гурьев городок и пробыл там до весны 1850 года. Вернувшись в марте, я застал в городе только одного Тараса. Левицкий переведен на службу в Петербург, Бутаков с Поспеловым выехали в степь»588.