«Поэты, безутешно плача, пели…» © Перевод Н. Тихонов

Поэты, безутешно плача, пели,

Но безнадежно лет тянулась лента,

О том твердит всем школьникам доселе

И. Чавчавадзе с сумкою студента.

Тут и оплакивал Бараташвили

Печаль свою и мира неотступно,

И Софью, мудрую супругу Леонидзе,

Что более, чем канцлер, неприступна.

Досель видны на Тереке, в Дарьяле

Следы от шпор Григола Орбелиани,

Все та ж река и грохот, как вначале,

И плач такой, как вечности заданье.

Важа Пшавела чудится мне ночью,

Вот черный конь, Арагвы плески злые,

Он помогать поэтам хочет

И мечет в реку глыбы стиховые.

И на Казбек опасно восхожденье,

И не всегда Ягор — наш друг — надежен.

Кто ледников освоил громожденье?

Здесь время гроб Сандро Казбеги гложет.

Форелями разорваны ловушки,

И ласточки по гнездам упорхнули,

Трава Мухрань пленительную душит,

И две Арагвы повстречались в гуле.

Так в сквозняке и в вихре ледниковом

Горам казалось средь ущелий-братьев:

Хоть Терек вдвое вод наполнись громом —

Для слез воды вовеки в нем не хватит.

1932