«СВЯЩЕННИК И МАЛЯРИЯ» В ГРОБУ © Перевод В. Леонович

Прошла годовщина, как падал кармин октября

И слезы мои на отцовскую черную рясу,

На глиняный холмик… Раскаяньем жгучим горя,

Отец, над могилой твоею в ознобе я трясся.

Октябрь, желтизна, малярия… Священник в гробу —

Тогда и связалось в беспомощный лепет ознобный.

Мгновение было, когда я нарушил табу,

Наложенное на тайну печали загробной.

Година прошла. Я другого стиха не сложил,

И сердце мое очерствело, как камень точильный.

Священник в гробу, малярия… Твой сын пережил

Печали твои. Совершался агап благочинный

Уже за чертой немоты… Никогда не пойму

Видений своих, и солгать никогда не сумею:

Я видел огней ураган и кромешную тьму,

Накрывшую их словно рясой — так ныне Халдею

Накрыло беспамятство. Был я один на один

Со смертью, похожей на призрак отцовский, со смертью

Схватился черту заступивший безумец — твой сын…

Она победила… Всей тьмою и всей огневертью.

Так кто же остался во мне и меня победил —

Изгоя в отчизне, мечтателя, мономана —

Родителя чтобы рожденный не превосходил!

И не был я в трауре, папа, ты помнишь? Как странно!

Меня это мучит, однако случайностей нет…

Так что ж ты оставил в наследство слабейшему сыну,

Который судьбы изволеньем всего лишь поэт,

Бредовой строкой провожающий эту годину?

СВЯЩЕННИК В ГРОБУ. МАЛЯРИЯ.

                                             СВЯЩЕННИК В ГРОБУ…

Умерший, ты справь обо мне, о живом, панихиду —

Я буду спокойней, чем ты, я осилю судьбу,

И слезы и строки глотая, как горькую хину.

Ноябрь 1920