ЕВРЕЙСКАЯ МЕЛОДИЯ © Перевод Ю. Даниэль

Сиони рядом был —

Вблизи от Вавилона,

И кедра аромат

На крыльях ветра реял,

И сторожил Кавказ

Надменно, непреклонно

Народов и племен

Затворенные двери.

Да, плач — всегда есть плач,

А плач о доме — вдвое;

Так мы рыдали там,

Где Вавилона реки,

Сто сотен лет назад

В тоске надсадной воя

По мертвому,

От нас ушедшему навеки.

Рыдаю, как Аракс,

Мне глухо вторит Мтквари,

Придет с восходом свет,

Уйдет с закатом снова,

О, Боже, силы дай

Дрожащей, слабой твари,

Когда казнит людей

Свирепый Иегова!

Да, Библия в крови

И все же ищет крови,

И песня все течет

Сквозь сомкнутые веки,

И Байрона напев

Грознее и суровей,

И Гейне слезы льет,

Просаливая реки.

От иудейских слез

Куда поэту деться?

Спеши, спеши, душа,

За сердцем поспевая!

Ко мне приходит вновь

Утраченное детство,

Я слышу: вот струна

Давида огневая.

Яфета дочь — рабу

Протягивает длани,

Сидония идет,

Вперед шагая смело…

Дворовый пес в углу,

Надсаживаясь, лает,

И у подъезда ждет

Клиента Даниэла.

Хлопочет Исаак,

Добро продать стремится —

Товар открыт для всех,

Как выставлен на блюде:

— Есть мыло, шпильки, соль,

Гвоздика и корица,

Неужто никому

Не нужно это, люди?!

А ну-ка, подходи —

Парча-мануфактура!..

За ним галдеж и визг,

Мальчишьи крики звонки.

Такая уж судьба,

Такая уж натура —

А где ж, бедняга, хвост

Несчастной лошаденки?

Божится, плачет он, —

И все ж ему нет веры.

Он Бога сто раз в день

Окрутит и обманет.

Кто ведает, что он

Изведал и измерил?

Ходить, бродить, хитрить —

Таким он делом занят.

О, не торгуйся, мать, —

Не знает сам, о чем он

Бубнит, когда твердит

О соли и о мыле…

Был слышен свист кнута

Над ним, над обреченным,

Когда неправый суд

Над Бейлисом творили.

Рыдала и рвалась

В огне душа студента,

Но что он мог свершить,

Что сделать в этом громе?

В смятенье и пожар

Душа была одета,

Когда впервые я

Услышал о погроме…

1926