СВЯЩЕННИК И МАЛЯРИЯ © Перевод И. Дадашидзе

В малярийной испарине бредит больная луна.

И Орпири уже не скрывает рубцы и руины.

Хоть светла эта ночь, но халдейская месса черна.

И отцовский убрус оплетают силки паутины.

…Это сказ о безумном священнике и малярии…

Как раскашлялись хором лягушки окрестных болот,

Словно вправду чахотка сегодня их всех разобрала.

И озноб до рассвета луну пожелтевшую бьет,

Чтоб металась в горячке, сорвав облаков покрывало.

…Это сказ о безумном священнике и малярии…

Ну, какие созвездья терзают нас ночью такой?

Ну, к каким сатурналиям рвемся душой исступленной?

Что ж ты, родина, сердце врачуешь мне желчью сухой,

Что ж ты раны мои прижигаешь железом каленым?

Вот уже саранча налетает на пашни твои,

И проклятые нивы готовы к последней потраве…

Ах, в каком из трактатов теперь описать в забытьи

Желтоглазое время монголов и дни Моурави?!

…Это сказ о безумном священнике и малярии…

Нынче небо Халдеи безжалостно, как эшафот.

Этой ночью в Орпири нельзя ни уснуть, ни забыться.

Ну так что однолюбу осталось от прежних забот —

Только боли свои собирать по слогам, по крупицам.

О, звезда Сакартвело, и впрямь ты отныне мертва.

И метания наши — всего лишь потуги пустые!..

И в псалом погребальный вплетаются те же слова —

Прежний сказ о безумном священнике и малярии…

Октябрь 1918 Тбилиси