2.
2.
Что имена Ленина и Троцкого стояли рядом, запомнил с детства — это отражалось в наших играх. Считалка:
Троцкий Ленина спросил —
Чем ты бороду красил?
— Я не краскою,
Не замазкою.
Я на солнышке лежал,
Кверху бороду держал.
Покупка:
Ленин, Троцкий и щипай
Ехали на лодке.
Ленин, Троцкий утонули.
Кто остался в лодке?
Сережа брал меня к себе на работу на празднование двадцатилетия революции 1905 года. Был концерт, в котором мне больше всего понравилась игра на балалайке. Перед концертом чествовали участников революции и дарили им книгу большого формата в черном переплете, на котором было написано: Л. Д. Троцкий. 1905 год. Позднее прочел у Есенина:
Не за Троцкого, не за Ленина,
За донского казака, за Каледина.
И вдруг — борьба с Троцким и троцкистами, Троцкого высылают в далекую Алма-Ату, а на следующий год — в Турцию. В газетах продолжаются выступления против троцкистов вообще и известных большевиков в частности. В чем их обвиняют разобраться мы не можем, да и не очень стараемся, но создается впечатление: раз троцкист, значит — враг и преступник. Газеты печатали письма троцкистов, в которых они каялись в своих ошибках, а каких — тоже непонятно, а потом газеты снова на них обрушивались. Дома разговоров о троцкистах не слышу, лишь изредка — обмен короткими непонятными фразами. Жизнь — все тяжелее, наваливалось множество новых забот, и, наверное, было не до разговоров о политике. А, может быть, меня считали еще маленьким и избегали при мне таких тем? Я воздерживался от вопросов. Раз за столом Хрисанф сказал:
— Ничего не понимаю. Гоняются за троцкистами, они каются, а за ними снова гоняются, как на охоте за зайцами.
— Больше похоже на игру кота с мышами, — ответил Федя.
— Охота, игра... — сказала Нина. — Давайте о чем-нибудь повеселей.
Не помню, когда и по какому случаю нас вели на демонстрацию, не октябрьскую и не майскую. Шли к оперному театру и слышали, как в соседней колонне пели:
Рудзу-этак, Рудзу-так И вот этак, и вот так! Изъян начал объяснять, что это означает, но Пекса его перебил:
— Означает двурушничество, и не морочь голову! И без тебя тошно.
— Оно нам надо! — добавил Токочка.
— Ребята, да вы что?! Разве можно быть такими?
— Изъян! — сказал Токочка. — Если тебе нужна рекомендация в партию, обратись к Полоскову.
Мы засмеялись. Сзади — голос великовозрастного:
— Изъян, ты не беспокойся. Полосков хоть еще и не член партии, но он устроит тебе рекомендацию от комсомола.
Наша стоявшая колонна двинулась.
— Надо мирить, — сказал мне Пекса, вздохнув.
— Пусть остынут.
— Остынут и сами помирятся, — сказал Птицоида. — Не первый раз.
Вдруг — реформа календаря. По предложению Емельяна Ярославского, с мотивировкой — для лучшего использования станочного парка, введена пятидневная непрерывная рабочая неделя: выходной день для одних - сегодня, для других — завтра и так — пять дней, а для каждого работающего и учащегося — каждый пятый день. Все религиозные праздники, часть революционных и Новый год — рабочие дни. Не стало общих выходных не только на работе, но и в семье. И, конечно, такой календарь — удар по религии, хотя большинство населения отмечало религиозные праздники. Но в стране уже такой режим, что ни о каком протесте не могло быть и речи: с нами что хотели, то и делали. Да и такая короткая рабочая неделя при том же семичасовом рабочем дне, безусловно, устраивала многих, а может быть уже и большинство. Этот календарь просуществовал недолго, его сменил другой, с шестидневной неделей и общими выходными каждого 6, 12, 18, 24 и 30 числа. Вместо воскресений какие-то фиолетовые числа — писали Ильф и Петров.
— Мне нравилась хорошенькая первокурсница Люда. Мы встречались на переменах, иногда после занятий. Пятидневка принесла нам огорчения: у нас разные выходные, и из каждых пяти дней два мы не видимся. Но оказалось, что мои интересы безразличны ей, ее интересы непонятны мне, и бывало — просто хоть придумывай тему для разговора. Однажды после моего выходного Люда непонятно почему злилась, а позже выяснилось, что она была обижена за то, что я в свой выходной не пришел в техникум, чтобы ее встретить.
— А мы не уславливались!
— А у тебя не появилось желание повидаться?
— А ты ждала, что я приду?
Еще чего захотел! Желания прийти в выходной у меня, действительно, не появлялось, да если бы и появилось, я все равно не пришел бы, потому что это было бы демонстрацией наших отношений.
— Хорошо. Давай в мой следующий выходной встретимся в сквере на Михайловской площади.
— Нет, зайди за мной в техникум.
— Да зачем тебе лишние разговоры?
— Я так хочу.
Мы поссорились, и мое увлечение Людой угасло, хотя раза два-три мы еще встречались. На одном курсе с ней училась Клара, девочка живая и умная. Пока я встречался с Людой, Клара незаметно для меня оказалась в нашей компании и так крепко сдружилась с нами, особенно с Изъяном, Токочкой и со мной, что эта дружба продолжалась и после того, как мы кончили техникум. Ее отец, — известный врач, у них — большая квартира в центре, у Клары — отдельная комната, ставшая нашим клубом, в котором велись бесконечные разговоры и споры на самые разные темы. В этой комнате Изъян сообщил, что имеет возможность написать для одного издательства брошюру на какую-то политическую тему, и предложил Кларе и мне писать вместе. Мы охотно согласились, но так увязли в обсуждении темы и дискуссиях, что не смогли из них вылезти, и не только не начали писать, но даже не сумели составить план.
Со всех церквей снимают колокола. Понятно: нужен цветной металл. И Петр I переливал колокола на пушки. Но газеты пишут, как мешает и раздражает колокольный звон, как нарушает покой больных. И эта фальшивая забота о нас раздражает. Сразу вслед за снятием колоколов разрушают церкви. В одних сносят колокольни, снимают кресты и купола, а церкви приспосабливают под мастерские и склады. Другие — сносят целиком, от них не остается и следа. Большинство церквей уничтожено и среди них самые старинные: Рождественская, Основянская, Михайловская, Воскресенская, Вознесенская... «Весь мир насилья мы разрушим до основанья...» Неужели эти слова понимают так примитивно?
Гонения на иконы. Каждый день слышишь: ходят по домам, проверяют — есть ли иконы. К нам, кажется, не приходили, а если приходили, то мне об этом не сказали. Но однажды я обнаружил, что нет икон в кухне-передней и в столовой, то есть там, куда заходят посторонние, но остались в спальнях, у бабуси — с лампадой. А как уютен свет лампады! Проснешься среди ночи в тишине, увидишь теплящийся цветной огонек, и так приятно, так спокойно станет на душе.
Гонения на украшения: кольца, бусы, галстуки, на пользование косметикой и даже на пиджаки — одежду буржуазии. Запрещены танцы. За накрашенные губы, ожерелье, галстук, танцы исключали из комсомола и учебных заведении. Запретили устраивать елки.
Неизвестно за что арестовали нашего соседа Константина Константиновича и без суда сослали в Петропавловск.