70

70

Наша невестка Ирина с самым маленьким моим внуком Андрюшкой приехала, как и ожидалось, летом 96-го года. Она, как и мы в своё время, поселилась

в пригородном Снайдере. Мы заблаговременно позаботились о необходимой мебели, обустройстве квартиры и сделали максимум возможного, чтобы создать семье покойного Мишеньки сносные условия жизни в первое время их пребывания в Америке. Особенно старались помочь Вова и Рита. Они помогли оформить необходимые документы на получение социального пособия, определили Андрюшку в школу, возили Ирину на занятия и по магазинам, подобрали недорогой автомобиль и обучили правилам его вождения.

Большую помощь им, как и другим прибывающим в город иммигрантам, оказал Jewish Community Center, который принял на себя оплату квартиры в течение первых месяцев проживания семьи в городе, снабдил их продовольственными купонами и постельными принадлежностями, выдал бесплатный билет на пользование всеми благами спортивно-культурного комплекса, оплатил пребывание Андрюшки в летнем детском лагере, помог получить медицинскую страховку и пособие по «Вэлферу».

Иринку, однако, все это не радовало. Она выглядела подавленной и упрекала нас в том, что мы вызвали их сюда на погибель. Всё вокруг её возмущало и раздражало: и график работы общественного транспорта, и стоимость билетов в автобусах и метро, и стиль одежды, которую предпочитали американцы, и непомерно высокая квартплата, которая вместе с коммунальными услугами и телефоном превышала размер получаемого ею пособия.

Даже обилие и ассортимент продтоваров в супермаркетах и возможность иметь всегда полный холодильник разнообразных продуктов за счёт получаемых ими фудстемпов большого впечатления не произвели. Более того, она не переставала возмущаться отсутствием здесь кефира и ряженки, любимых ею сортов хлебобулочных изделий и многого другого к чему она привыкла там.

Адаптация к новой жизни в Америке складывалась у Иринки очень сложно. Но у кого она была лёгкой? Говорить об этом - ломиться в открытую дверь. И нам она далась не без серьёзных проблем. Всем они знакомы и излишне напоминать о потере социального статуса, о необходимости овладения английским языком, о частой смене профессий нашими детьми и многом другом, что пришлось пережить в первые годы. Но, в отличие от нашей невестки, мы никогда не сожалели о принятом решении.

Иринка же в первое время как-то растерялась, отказывалась от борьбы и порой готова была бросить всё и возвращаться домой в свою милую Беларусь, в свой

родной Минск, где всё было так ясно, привычно и знакомо. Она быстро забыла пустые полки минских магазинов, очереди за продуктами, полупустой холодильник и вечную проблему тощего кошелька в ожидании очередной получки. Возможно, она бы на это и решилась, если бы не продала там квартиру и машину, была бы уверена, что ей, бежавшей со своей Родины, удастся найти работу, подобную прежней, и не уговоры Алёнки и Андрюшки, которым Америка понравилась с первых дней.

С каким упоением Иринка рассказывала теперь всем о своём былом «величии»! Шутка ли, она была удостоена чести служить ведущим специалистом в Национальном банке республики Беларусь! А как её ценили!..

Нам были понятны её чувства и настроение. На самом деле трудно забыть то, что Родиной зовётся, многолетний опыт, профессионализм, умение. В отличие от наших детей у неё не было оснований бежать от антисемитизма. Она, после смерти Мишеньки, не ощущала более на себе отрицательного влияния еврейского происхождения своего мужа. Не чувствовали этого и её дети, которые перестали носить еврейскую фамилию. Зуськовы в Белоруссии принадлежали к основной национальности, не были людьми второго сорта, могли наиболее полно выразить себя, реализовать свой потенциал.

Мотивацией иммиграции для Иринки служили, главным образом, экономические соображения. Побудительными мотивами для выезда в Америку для неё стало стремление к улучшению жизненных условий, поиск материального благополучия и уверенности в лучшей жизни для своих детей. Уровень жизни в Белоруссии из года в год снижался. Прожить на зарплату государственного служащего, даже такую, как у ведущего специалиста Национального банка, становилось просто невозможно. Необходимый доход для приличной жизни можно было получить только предпринимательской деятельностью, а наша невестка была лишена коммерческой жилки и стать бизнесменом или коммерсантом не могла.

Здесь же она поняла, что жизнь эмигрантов в Америке не такая уж сладкая, как представлялось ей там, что её знания и опыт могут быть и не востребованы, что ей придется переучиваться и приобретать новую специальность. Несколько интервью по разосланным резюме убедили её в том, что приглашение на собеседование ещё не означает, что ты будешь принят на работу. Знакомство с американской жизнью принесло разочарование, откуда и появилось уныние, тоска по покинутой Родине и мысли о возвращении домой.

Мы, как могли, пытались успокоить Иринку, убеждали её в том, что со временем всё наладится, что нельзя жить с головой повёрнутой только в прошлое, что эта страна даёт возможность состояться всем, у кого есть воля, упорство и разум. А этого ей не занимать.

Понемногу наши усилия стали давать результаты. Во многом этому способствовало получение субсидированной квартиры. Теперь расходы на жильё и коммунальные услуги составляли только половину пособия и появилась возможность расходовать больше денег на одежду и другие потребности. Приобрели второй автомобиль для Алёнки, которая успешно училась в университете и стала понемногу подрабатывать.

По совету наших детей Иринка решила переучиваться. Она поступила в колледж и на курсы программирования, где пригодились её экономическое образование, знания и способности. Полученная ею новая специальность давала больше возможности для трудоустройства. После длительного и упорного поиска она нашла хорошо оплачиваемую работу программиста в штате Нью-Джерси и переселилась с Андрюшкой в город Эдисон.

Во многом ей в этот трудный период становления помогла Верочка.