117

117

Документальная ревизия работы комбината за 1976-й год не дала нужных Лагиру результатов и было принято решение подвергнуть тщательной проверке финансово-хозяйственную деятельность объединения за все годы его существования. Для этого значительно расширили состав ревизионной бригады. В неё включили самых эрудированных и принципиальных ревизоров из всех контрольно-ревизионных управлений Минфина республики. Из каждой области в Могилёв прибыло по два ревизора и их общее число превысило полтора десятка. Была поставлена задача любой ценой найти факты очковтирательства и недостоверной отчётности. Тогда в самом разгаре была компания по борьбе с приписками, которые приняли в стране массовый характер. Завышались объёмы выполненных сельхозработ, урожайность, надои молока и привесы скота, выпуск товарной продукции и объём реализации на промышленных предприятиях. Недостоверная отчётность создавала видимость благополучия в выполнении планов и обеспечивала возможность получения премий. В государственной отчётности предприятий и организаций, начиная от колхозов и совхозов, заводов и фабрик, и кончая ЦСУ СССР, желаемое представлялось за действительное и, когда приписки приняли массовый характер и оказали заметное влияние на экономику страны, с Центра поступила команда об ужесточении мер борьбы с приписками. Особенно строго наказывались руководители, получавшие премии по недостоверной отчётности. Такие факты приравнивались к хищениям соцсобственности и виновные привлекались к уголовной ответственности.

Наверное Лагир не сомневался в том, что на предприятии, которое на протяжении многих лет ежеквартально получало Переходящие знамёна и Союзные премии, нетрудно будет найти факты недостоверной отчётности по одному из многочисленных показателей, что послужило бы основанием для расправы со мной по модному обвинению в приписке.

Когда трёхмесячный срок проверки истёк, а доказательств приписок не обнаружили, ревизорам продлили срок командировки ещё на три месяца. Им в помощь прибыла группа работников Комитета народного контроля во главе с заведующим отделом лёгкой и пищевой промышленности Бусько и заместителем заведующего отделом плановых и финансовых органов Сыроквашко. Их задача сводилась к привлечению “общественности”, контролирующих и правоохранительных органов к разоблачению злоупотреблений на мясокомбинате. Они беседовали с членами группы народного контроля, технологами, бухгалтерами, инспекторами по качеству товаров Минторга БССР, работниками банков, Облфинотдела, прокуратуры и милиции, осуществлявших периодические проверки на комбинате. Были изучены акты и другая документация за несколько последних лет, но ничего крамольного установить не удалось.

Истёк и полугодовой срок ревизии. Проверке подвергли отчётность за все пять лет работы объединения, но выполнить задачу Лагира о вскрытии приписок и злоупотреблений ревизоры не смогли. По решению Комитета народного контроля ревизоров оставили в Могилёве ещё на три месяца и предложили подвергнуть сплошной проверке все случаи оплаты продукции, проданной покупателям, но оставленной на хранение на складах и холодильниках. Такими покупателями чаще всего были Министерство обороны и Комитет по продовольственным и материальным резервам, которые производили оплату предприятиям “Минмясомолпрома” за проданное им мясо мобилизационного и государственного резерва, по представлению актов закладки продукции на хранение. По их указаниям мясо затем отгружалось в разные направления. Были отдельные случаи, когда по указаниям “Минторга” и “Минмясомолпрома” таким же образом оплачивалось мясо, отпущенное торгующим организациям, но оставленное на временное хранение на холодильниках предприятий мясной промышленности. Ревизоры посчитали незаконным включение стоимости оплаченного, но не вывезенного с холодильника мяса в объём реализованной продукции, вычли эти суммы из объёма реализации во всех кварталах, когда такие операции производились, после чего, по их расчётам, плановые задания по этому показателю оказались якобы не выполненными и был сделан вывод о приписках и незаконном получении премий.

Понимая сомнительность своих выводов о “недостоверной” отчётности по реализации продукции, ревизоры в этих и некоторых других кварталах “вскрыли” искажения отчётности по показателю “рекламации” на качество реализованной продукции. В доказательство этому к рекламациям были отнесены все акты Госинспекции по качеству товаров, составленные в ходе проверки соблюдения технологии производства продукции на самом предприятии, до её реализации

Напрасными были наши объяснения, ссылки на соответствующие инструкции и письменные указания директивных органов, опровергающие обвинения ревизоров. Их выводы остались незыблемыми и сводились к тому, что в ряде кварталов 1975- 1977-го годов на Могилёвском и Бобруйском мясокомбинатах допускались искажения отчётности по показателям реализации продукции и наличия рекламаций в результате чего незаконно выплачено 139 тысяч рублей премий, в том числе руководящим работникам 12 тысяч рублей.

На наши запросы Центральное статистическое управление СССР и БССР, “Минмясомолпром” СССР, областная контора Госбанка разъяснили, что все поступившие от реализации продукции деньги, в том числе и за продукцию, оставленную на ответственное хранение на холодильнике, должны отражаться в отчётности по показателю “объём реализации”, а Государственная инспекция по качеству товаров “Минторга” БССР письменно подтвердила, что её акты, составленные на предприятиях, не должны отражаться в отчётности, как рекламации на реализованную продукцию.

Итоги ревизии были рассмотрены на коллегии “Минмясомолпрома” БССР, которая признала обвинения ревизоров в умышленном искажении отчётности необоснованными и подтвердила правомерность включения стоимости оставленной на ответственном хранении продукции в объём реализации.

Когда мы приобщили к своим объяснениям эти документы и тенденциозность обвинения стала очевидной, ревизоры стали доказывать, что в ряде случаев продукции, проданной в резервные фонды, не было в наличии на холодильнике и вместо мяса якобы продавался воздух. Для этого из остатков мяса, числящегося по учёту на день продажи, отнималась естественная убыль, начисленная по предельно-допустимым нормам, и если после этого образовывался минусовой остаток в объёме хотя бы одной тонны, делался вывод о безтоварной продаже продукции с целью выполнения плана по объёму реализации и незаконного получения премий.

Неправомерность таких манипуляций была понятной не только рядовому бухгалтеру, знакомому с порядком списания естественной убыли, но и любому здравомыслящему человеку, рассудок которого в состоянии понять, что к нормам убыли обращаются тогда, когда выявляется недостача на складе. Об этом гласят все инструкции и положения о порядке применения норм естественной убыли, но ревизоры не желали слушать объяснения и читать инструкции.

Пользуясь неограниченной властью, методами угроз и запугивания, Комитет народного контроля вынудил руководителей Управления статистики БССР, “Минмясомолпрома” республики, Госторгинспекции и других организаций отказаться от своих письменных разъяснений. Некоторых из них удалось даже заставить выступить в поддержку обвинений, выдвинутых в мой адрес.

Так, однако, поступили далеко не все. Министр Союза Антонов обратился с письмом к Машерову с просьбой вмешаться и положить конец необоснованным обвинениям и издевательствам над руководителями одного из лучших предприятий страны. Эта позиция руководителя отрасли осталась неизменной.

Первый секретарь Могилёвского обкома партии Прищепчик отказался рассматривать вопрос о привлечении меня к партийной ответственности даже тогда, когда Лагир угрожал ему жалобой в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС.

Управляющий Могилёвской областной конторой Госбанка Заставнюк не подчинился требованию Лагира о применении штрафных санкций к комбинату за выставление якобы безтоварных накладных на оставленную на хранение продукцию. На заседании Комитета ему был объявлен строгий выговор, но он остался верен своей принципиальной позиции.

Правомерность операций по закладке мяса в резервные фонды и включения его стоимости в объём реализованной продукции до конца отстаивали начальник Управления поставок Минмясомолпрома БССР Гончарук и главный бухгалтер министерства Нейфах (оба получили по выговору). Они также подтвердили, что так поступали все предприятия отрасли и иной порядок немыслим.

В силе остались разъяснения ЦСУ СССР и “Минмясомолпрома” Союза о включении в объём реализации проданной и оставленной на хранении продукции, и порядке отражения в отчётности рекламаций.

Однако всё это не помешало Лагиру признать выводы ревизии КРУ Минфина БССР обоснованными и вопрос “О нарушениях государственной, производственной и финансовой дисциплины на Могилёвском мясокомбинате” был вынесен на рассмотрение Комитета народного контроля БССР.

Заведующий отделом пищевой промышленности КНК Бусько ознакомил меня с проектом постановления об отстранении с занимаемой должности и денежном начёте. По поручению Лагира он предложил мне отказаться от своих объяснений, признать материалы ревизии, привлечь к ответственности работников комбината, непосредственно виновных в допущенных нарушениях, и в этом случае Комитет, возможно, ограничится строгим взысканием с предоставлением мне возможности выхода на почётную пенсию. В следующем году я мог выйти на досрочную пенсию, как инвалид Отечественной войны, а с учётом многолетней работы руководителем предприятия и присвоенным званием Заслуженного изобретателя БССР, я имел право на персональную пенсию республиканского значения.

Такая возможность мне предоставлялась якобы потому, что Лагир высоко ценил мои ратные подвиги в войне и заслуги перед Родиной в мирное время.

Я поблагодарил за признание заслуг, но изменить свои объяснения и согласиться с выводами ревизии о приписках и злоупотреблениях отказался. Не было и уверенности, что предложенный компромисс заслуживает доверия. Скорее всего это была последняя попытка заставить меня капитулировать и признать свою вину.

О разговоре с Бусько я доложил Баврину, который одобрил моё решение и заверил, что на заседании Комитета будет придерживаться мнения коллегии “Минмясомолпрома” БССР по материалам ревизии.