61

61

Во время моего отсутствия в коллективе постоянно дебатировался вопрос: что вынуждает главного инженера уйти с комбината после неполного года работы? Как рассказывал мне Тарнопольский, его в течении последнего месяца подобными вопросами донимали инженерно-технические работники, рабочие и служащие. Многие недоумевали, другие выражали недовольство, третьи возмущались. Поступила анонимная жалоба на Синицына в горком партии. Приезжал инструктор и беседовал с секретарём парторганизации Полежанкиным, многими коммунистами, главными специалистами, руководителями цехов, отделов и участков, Говорил он и с ним, как с исполняющим обязанности главного инженера.

Как только я явился на работу, меня вызвали в горком, где состоялся разговор с первым секретарём Малафеевым. Он посоветовал наладить отношения с директором и оставаться в Гомеле. И ещё меня поставили в известность, что вопрос о моём увольнении с комбината будет рассматриваться на партийном собрании.

Синицын избегал разговоров на эту тему и ограничивался только служебными поручениями. Чувствовалось, что жалоба и разбирательства прибавили ему злости.

Я не стал проявлять активность и воздерживался от обращений в Совнархоз, ожидая рассмотрения вопроса на партсобрании.

Так продолжалось около двух месяцев, пока на комбинат не приехал начальник управления мясной промышленности Совнархоза Бируля.

После ознакомления с комбинатом, рассмотрения вопросов производства и строительства на совещании у директора, состоялся разговор в узком кругу о взаимоотношениях руководителей предприятия и их отрицательном влиянии на результаты работы. Бируля привёз анонимную жалобу группы инженерно-технических работников на поведение директора, где он упрекался в грубом и нетактичном отношении к подчинённым, игнорировании их мнений и предложений. Он не видел оснований для моего увольнения и пытался примирить нас. Уезжая, начальник главка велел повременить месяц-другой и, если ничего к лучшему не изменится, пообещал вернуться к этому вопросу.

Перед новогодним праздником состоялось партийное собрание с участием первого секретаря горкома партии Малафеева. Он зачитал жалобу на Синицына, рассказал о нездоровой обстановке, сложившейся в коллективе, и распре между директором и главным инженером.

Коммунистам, в числе которых были руководители предприятия, главные специалисты, начальники цехов и отделов, многие рабочие и служащие, предлагалось откровенно высказаться по этим вопросам, внести предложения по разрядке напряжённости и оздоровлению обстановки.

В кратком выступлении Синицына были отвергнуты все обвинения и упрёки, содержавшиеся в коллективном заявлении, и содержалось требование о моём уходе с комбината. Николай Александрович заявил, что я подрываю его авторитет, игнорирую принцип единоначалия, окружил себя подхалимами и угодниками, создающими склоки и распространяющими клеветнические вымыслы на директора. Он не назвал моих сообщников поимённо, но можно было без труда догадаться, что он имел ввиду руководителей и главных специалистов - евреев.

Большинство выступивших на собрании коммунистов опровергли выдвинутые против меня обвинения. Они выражали недоумение поведением директора, рекомендовали ему освободиться от необоснованных подозрений и восстановить прежние отношения с главным инженером, которые плодотворно влияли на результаты работы комбината в прошлом.

Выступали на собрании главным образом неевреи, многие из которых считались сторонниками “жёсткой линии” директора, никогда и ни в чём ему раньше не возражали. Среди них был заместитель директора Брусенцев, начальник отдела производственно-ветеринарного контроля Сафронова, начальники цехов Гридина и Обушенко, заведующая лаборатории Матвеева и другие. Большинство из подразумеваемых Синицыным “угодников и подхалимов” отмолчались, то ли посчитав это благоразумным, то ли испугавшись расправы над ними грозного директора.

Секретарь парторганизации, начальник отдела кадров Полежанкин, с одной стороны поддержал требования Синицына о соблюдении принципа единоначалия и посоветовал мне учесть это на будущее, а с другой стороны счёл целесообразным сохранить руководство в прежнем составе, не видя оснований для моего ухода с комбината.

Подводя итоги обсуждения, Малафеев, выразив удовлетворение активностью коммунистов и их партийной принципиальностью, предложил навести надлежащий порядок в своём доме, а если это нам не удастся в ближайшее время, горком сделает оргвыводы.

Как-то, после собрания, заведующая лабораторией Матвеева по большому секрету рассказала мне, что, будучи её гостем на новогоднем празднике, Синицын заявил её мужу, с которым имел тесные деловые связи, как с начальником железнодорожной станции Новобелица, что ни при каких обстоятельствах не оставит меня на предприятии, и разгонит синагогу, собравшуюся на комбинате.