102
102
Всё началось с ликвидации объединения. Как я уже упоминал, оно создавалось в опытном порядке для определения возможности и целесообразности внедрения подобной структуры управления в мясной промышленности. Уверенности в успехе эксперимента ни у кого не было. Более того, многие считали это дело обречённым на неудачу, и для этого были веские основания. Подчинённые предприятия не желали лишаться самостоятельности. Отсутствие отдельного аппарата управления и подчинение периферийных мясокомбинатов головному предприятию грозило ущемлению их прав, материальных и финансовых возможностей. Опасались и того, что их техническому оснащению, расширению и реконструкции не будет уделяться должное внимание. Предполагали, что они станут неуправляемыми.
Может быть, одобряя инициативу создания объединения и моё выдвижение на должность генерального директора, кое-кто из моих недругов в министерстве и в партийных органах даже предвидели неизбежный крах этой затеи и рассчитывали, что в этой роли я непременно сломаю себе шею. Так тогда нередко поступали в Центре и на местах, когда желали от кого-нибудь избавиться. В партийных органах, например, такому работнику поручали курировать сельское хозяйство, заранее зная, что с такой задачей он не справится. Были и другие поручения, которые использовались для достижения такой цели.
Нужно сказать, что надежды моих недругов были не беспочвенными. Это вскоре подтвердилось на примере Брестского производственного объединения мясной промышленности. Директора подчинённых ему предприятий с самого начала его создания не стали подчиняться своему бывшему коллеге - директору Брестского мясокомбината, который стал теперь их руководителем. Они обвиняли его в ущемлении их прав и несправедливом решении производственных, финансовых и технических вопросов. Пытаясь уделить больше внимания периферийным предприятиям, генеральный директор этого объединения Киселёв завалил работу на головном предприятии, которое стало одним из самых отстающих в отрасли. Уже через пару лет объединение стало неуправляемым и министерству приходилось подменять генерального директора, вмешиваться в его функции, а вскоре и просто решать все вопросы напрямую с предприятиями. Дело закончилось тем, что к концу пятилетки объединение просто изжило себя и не было иного выхода, как вернуться к старой схеме управления. С такой просьбой в министерство обратились руководители всех предприятий области, обком партии и облисполком.
Иное положение было у нас. Объединение из года в год набирало силу и добивалось всё новых успехов. Головное и подчинённые предприятия строились, расширялись и реконструировались, на них внедрялась новая техника и технология. Возросшие экономические возможности позволили значительно улучшить материальные и жилищные условия работников. Были механизированы многие трудоёмкие операции, изменились санитарно-бытовые условия.
Ничего не указывало и на то, что директор объединения вскоре сломает себе шею. Более того, он в эти годы часто награждался правительственными наградами, Почётными грамотами Президиума Верховного Совета БССР и ему присуждались почётные звания. Ходила даже сплетня о том, что обком партии намерен представить его к присвоению звания Героя Социалистического Труда.
Всё это далеко не всем пришлось по вкусу. В ЦК КПБ поступила анонимная жалоба якобы от группы директоров и специалистов мясной промышленности о привилегированном положении Могилёвского ПО мясной промышленности и необъективном отношении Минмясомолпрома БССР к другим предприятиям республики. В ней приводились цифры выделенных объединению капвложений на промышленное и жилищное строительство, приобретение оборудования и транспортных средств. Указывалось о наличии единственного в республике профилактория, клуба на 600 мест, нескольких туристических автобусов и легковых автомобилей, высокой зарплате работников, о наградах и премиях его руководителям и о многом другом. Говорилось и о том, что на объединение работают республиканское и союзное министерства, которые создают ему лучшие условия, чем другим предприятиям.
Опровергнуть эти сведения было невозможно. Они неопровержимо подтверждали, что производственные фонды на предприятиях Могилёвского объединения росли в последние годы более высокими темпами, ему больше выделялось оборудования, транспортных средств и жилплощади, чем многим другим предприятиям республики. Верно было и то, что у нас был лучший административно-бытовой корпус, клуб, профилакторий и высокая зарплата.
Можно было, конечно, объяснить, что капвложения были выделены Могилёвскому и Кричевскому мясокомбинатам ещё до создания объединения, что оборудование и жильё приобретались за счёт фондов экономического стимулирования, которые создавались по результатам работы, что автобус, легковой автомобиль, музыкальные инструменты получены от ВДНХ в качестве премий за участие в экспозициях и выставках, что возможности более быстрого роста зарплаты создавались соответствующими темпами роста производительности труда. Поддавались объяснению и другие факты, приведенные в жалобе, но мы не стали это делать.
Мне и работникам головного предприятия было легче работать на одном предприятии и мы не имели ничего против возврата к прежней структуре управления. С точки зрения наших интересов работать по старому было удобнее и намного выгоднее.
В душе же я был абсолютно уверен в том, что новая структура создаёт лучшие условия для повышения эффективности производства и открывает большие возможности для повышения материальных и жилищно-бытовых условий работников. Укрупнение предприятий позволяет увеличивать объёмы производства при меньших удельных затратах на выпуск продукции, сокращает расходы на содержание административно-управленческого персонала, способствует внедрению новой техники и прогрессивной технологии. Все эти и многие другие преимущества работы в условиях объединения нашли своё подтверждение на примере успешной работы нашей фирмы в Белоруссии и многих других производственных объединений в мясной промышленности других республик. Ко времени возврата мясной отрасли к старой системе управления в нашей республике, в Российской федерации и на Украине завершался перевод всех предприятий на новую систему управления.
Против ликвидации объединения выступили руководители и общественные организации Бобруйского и Кричевского мясокомбината. Могилёвский обком партии и облисполком настаивали на сохранении оправдавшей себя структуры управления, но в ЦК КПБ придерживались другого мнения.
Не знаю сыграла ли эта жалоба важную роль в принятом вскоре решении о ликвидации производственных объединений в мясной промышленности Белоруссии и передаче предприятий в непосредственное подчинение министерству. Скорее всего нет. Думаю, что на это были другие более веские причины, в числе которых был провал работы в Бресте, нежелание руководителей других предприятий последовать нашему примеру, а главное юдофобские настроения некоторых влиятельных лиц в ЦК и Правительстве, которым пришлось не по вкусу столь быстрое восхождение еврея-руководителя.