31

31

Перетицкий принял меня очень тепло. Он подробно расспрашивал о семье и детях, о положении на Оршанском комбинате. Я узнал грустную историю о неудачных попытках назначения Уткина на должность инспектора по качеству товаров и на другие рядовые неноменклатурные должностеи. Везде ему в работе отказали из-за строгого запрета партийных органов. Чтобы не дать семье талантливого инженера умереть от голода, он, Перетицкий, взял на себя ответственность назначить его мастером транспортного участка маленького мясокомбината в Слониме, Гродненской области.

Он признал, что по требованию парторганов был вынужден освободить от занимаемых должностей ряд хороших директоров-евреев, на некоторых из них завели уголовные дела.

Особенно ужасной была история с увольнением и преданием суду одного из лучших и самых опытных директоров Григория Гельфанда. Он работал директором Молодечненского мясокомбината с 1939-го года, со времени присоединения Западной Белоруссии к БССР. В 1948-ом году, к тридцатилетию образования Белорусской ССР, он и заместитель наркома Шаройко были награждены орденами Трудового Красного Знамени. Тогда очень редко награждали орденами работноков пищевой промышленности и наградили к юбилею только двух человек за их особые заслуги в развитии отрасли.

Гельфанд, как и Уткин, отличался редкой трудоспособностью и предельной честностью, но это не оградило его от преследований и судебного приговора, которым он был осуждён к десяти годам лишения свободы за допущение хищений социалистической собственности.

Перетицкий и предложил мне должность главного инженера Молодечненского мясокомбината, где в этом году должно было начаться строительство нового комбината. Он считал, что после только заокончившегося судебного процесса, в ближайшие несколько лет там ожидается некоторое затишье, и мне удастся благополучно поработать до окончания строительства, а как только введут в эксплуатацию новый комбинат, он представит мне работу в Минске или другом месте по моему выбору.

Его предложение диктовалось ещё и тем, что секретарём горкома в Молодечно недавно была избрана образованная и культурная женщина Забело, допускающая работу евреев на руководящих должностях, и осуждающая рознь и преследования на национальной почве. Марфа Дмитриевна Шаройко, только что назначенная министром, вместо ушедшего на пенсию Мельникова, в хороших с ней отношениях и уже договорилась о моём назначении. Перетицкий обещал поехать со мной в Молодечно, чтобы представить меня в горкоме и обкоме партии и познакомить с коллективом. С союзным министерством вопрос о моём переводе в Белоруссию был решён положительно.

Я понимал, что меня ожидает нелёгкая жизнь, но выбора не было и пришлось согласиться с предложенной работой.