64

64

Как я уже упоминал, моей сестре Полечке по душе пришлась иммигрантская жизнь в Америке. Ей не нужно было, как многим другим, расходовать свои сбережения на покупку подержанного автомобиля, снимать квартиру за полную стоимость, покупать в магазинах посуду и домашнюю утварь, тратить деньги на одежду и обувь. Всем этим и многим другим мы по-братски делились с ней и

получаемого ею пособия вполне хватало на безбедную жизнь. Более того, она даже смогла за несколько месяцев отложить некоторую сумму на «чёрный день».

У неё было много свободного времени, которое можно было использовать на отдых, развлечения, изучение английского. В первое время она с удовольствием этими возможностями пользовалась: посещала школу, где легко догнала своих одноклассников, стала членом «Русского клуба» и участником художественной самодеятельности, заимела друзей и с интересом проводила с ними часы досуга. Всему этому мв были от души рады.

Так и казалось, что Полечка здесь стала другой и начнёт жить в своё удовольствие. К сожалению, так только казалось. Не прошло и полугода вольготной жизни, как ею, по-прежнему, овладели заботы о детях и внуках, и она вновь позабыла о себе. Оплата её телефонных счетов в Москву заметно превышала расходы на питание, а главной целью её жизни стало ускорение приезда детей. Она начала копить для этого деньги, приобретать для них одежду, искать им спонсоров. Последнее оказалось самым трудным.

В год её приезда существенно изменились условия предоставления статуса беженца по мотивам гонения и преследования на национальной почве. Госдепартамент США к тому времени пришёл к заключению, что с государственным антисемитизмом в России покончено, а бытовая неприязнь к евреям есть во всех странах и она не может служить основанием для эмиграции в Америку на прежних льготных условиях. На интервью в американском посольстве в Москве всё чаще отказывали в праве на въезд в США по этим мотивам или предоставляли статус «Пароль» с правом проживания в стране при наличии спонсора, гарантирующего возмещение расходов государства на любую помощь, оказываемую иммигрантам. Были изменены условия предоставления финансового гаранта и повышена ответственность спонсора, подписавшего гарантийные обязательства. Если раньше она была чисто формальной, то теперь лицо ставшее гарантом несло юридическую ответственность за погашение всех финансовых расходов, оказанных государством иммигранту.

Особенно большими такие расходы могли быть за медицинские услуги и компенсацию ущерба при автомобильных авариях или несчастных случаях.. Они порой исчисляются десятками тысяч долларов и по решению суда подлежали взысканию со спонсора.

С введением нового закона мало кто мог отважиться стать финансовым гарантом из-за риска благополучия своей семьи и опасности лишиться не только денежных сбережений, но и своих домов, другой недвижимости и транспортных средств. Спонсором теперь могли стать только очень богатые люди, которым возмещение расходов государства на помощь иммигранту разорением не угрожало.

Была ещё одна возможность въезда в Америку, когда гарантом становилось предприятие или организация, пригласившая иммигранта на работу. Воспользоваться такой возможностью было тоже не просто, так как редко какая фирма соглашалась стать спонсором для обыкновенного иностранного специалиста даже при наличии у него высшего образования.

В сложившейся ситуации многие иммигранты так и не смогли воспользоваться статусом «Пароль» для въезда в Америку. Многие, но не дети нашей Полечки. На свете не было таких преград, которые она не смогла бы преодолеть для удовлетворения желаний своих любимцев. В этом она была готова на любые лишения и страдания, и никакие трудности или расходы не могли стать тому преградой..

В поиске спонсора она нашла преуспевающего бизнесмена Диму, о котором в городе шла молва, как о добром и отзывчивом человеке, нередко оказывающем помощь многим иммигрантам, и в первую очередь евреям, в трудоустройстве. Конечно, речь не шла о личном спонсорстве. На это даже Дима не мог решиться, но он мог через свою фирму устроить приглашение на работу, которое явилось бы основанием для въезда в Америку.

Полечка напросилась поработать няней маленького ребёнка в семье Димы. В этом может быть не было ничего страшного. Многие наши знакомые подрабатывали таким образом несколько сот долларов в месяц для покупки автомобиля, мебели или решения других финансовых проблем. Спрос на такую работу был большим и она довольно высоко оплачивалась. Но наша Полечка не была похожей на других. Моя сестра работала усерднее многих и получала за свой труд меньше, чем кто-нибудь другой за подобную работу.. Она выкладывалась больше, чем позволяло здоровье в её семидесятилетнем возрасте, вскоре заболела и слегла в больницу.

Теперь уже против её работы по найму восстали не только мы с Анечкой, но и наши дети. Лечащий врач категорически запретил ей подымать тяжести весом более десяти фунтов и пригрозил исключить её из числа своих пациентов в случае невыполнения его предписаний и рекомендаций. Под нашим давлением она было

согласилась оставить работу, но своих обещаний не выполнила. Более того, когда жена Димы родила второго ребёнка, Полечка взялась ухаживать за двумя детьми, что было выше её сил. Она часто болела, её заболевания стали хроническими, но оставить работу категорически отказывалась.

Моя любимая и когда-то послушная во всём сестрёнка не изменила своего решения и тогда, когда, из-за нарушения ею режима и медицинских предписаний, от неё отказался её добрый и внимательный врач Ковальский, а мы пригрозили довести до сведения детей чего стоят ей заботы об их приезде в Америку. Последнего она опасалась более всего, но и оно оказалось мало эффективным. Ничто на Полечку не воздействовало. Она твердила одно: «Дом Димы я никогда не брошу, даже если туда мне придётся ползком добираться».

Нам очень жаль было Полечку, но терпеть больше её упрямство не было сил и мы поссорились. Поссорились по-настоящему. Не встречались какое-то время, не разговаривали, не звонили друг другу по телефону.

Обычно, когда ссорятся друзья или соседи, примирение как-то возможно, но когда поссорились родственники - это очень серьёзно. Каждый раз, когда в порыве жалости мы уже были готовы на примирение, обида возгоралась с новой силой из-за очередного поступка Полечки. Когда речь шла о служении детям, она была слепа и глуха ко всему и ко всем, что могло этому помешать. Месяцами длились наши размолвки, пока, не достигнув результатов, мы были вынуждены восстанавливать какие-то отношения.

Несколько лет она верой и правдой служила Диме и его семье. Нужно отдать им должное: они выполнили своё обещание и оформили для Бори и его жены Тани приглашение на работу.