Интернационал и создание классовых партий пролетариата
Интернационал и создание классовых партий пролетариата
На Гаагском конгрессе, заседавшем с 2 по 7 сентября 1872 г., выступила сильная анархистская оппозиция. Она вновь высказалась против участия рабочих в политической борьбе и отвергла организационное сплочение пролетариата в политических партиях. Анархисты превозносили всесилие спонтанных, неорганизованных действий и нередко защищали даже тактику индивидуального террора.
Вскоре, однако, обнаружилось, что Маркс и Энгельс располагают не только лучшими аргументами, но и численным превосходством на конгрессе. На их стороне были опытные, теоретически подготовленные соратники по борьбе – Иоганн Филипп Беккер из Швейцарии, Теодор Куно из Италии, Эжен Дюпон из Англии, Иосиф Дицген, Адольф Гепнер и Людвиг Кугельман из Германии, Поль Лафарг, Шарль Лонге и Огюст Серрайе из Франции, поляк Валерий Врублевский, русский Николай Утин и Фридрих Адольф Зорге из США (внучатый племянник которого, Рихард Зорге, стал впоследствии знаменитым разведчиком-антифашистом). Участвуя в непрерывных дискуссиях, они помогали тому, чтобы большинство делегатов поддержали принципы, которые уже давно отстаивали Маркс и Энгельс и правильность которых была подтверждена в практической борьбе Парижской коммуны.
Эти принципы, включенные затем в измененный Устав Интернационала, в частности, гласили: «В своей борьбе против объединенной власти имущих классов рабочий класс может действовать как класс, только организовавшись в особую политическую партию, противостоящую всем старым партиям, созданным имущими классами. Эта организация рабочего класса в политическую партию необходима для того, чтобы обеспечить победу социальной революции и достижение ее конечной цели – уничтожение классов»[334]. Таким образом, большинство конгресса со всей определенностью признало, что достижение диктатуры пролетариата является предпосылкой для социалистического преобразования общества, которое может быть осуществлено лишь под руководством революционных пролетарских партий.
Сегодня, через сто с лишним лет после того, как был сделан этот вывод, тысячи раз подтвержденный жизнью, кто-нибудь может удивляться, что такую очевидную истину революционной стратегии надо было доказывать. Но в то время нужна была вся острота ума, сила убеждения и революционная страстность Маркса, Энгельса, их соратников, чтобы добиться признания этих путей борьбы международного пролетариата.
Благодаря высокому чувству ответственности большинства делегатов Гаагский конгресс увенчался полным успехом. Анархистские силы за их вредные для рабочего класса взгляды и действия были исключены из Интернационала. Решительную победу одержали политические принципы Маркса и Энгельса. На их основе в последующие годы – и после того, как несколько лет спустя Интернационал прекратил свою деятельность, – во многих странах образовались революционные рабочие партии.
Но чем же все-таки объясняется, что, несмотря на свою теоретическую и практическую безрассудность, анархизм и через сто с лишним лет продолжает творить свое черное дело?
В тот период анархизм отражал отчаяние, охватывавшее мелкобуржуазные слои перед лицом все расширявшегося крупного капиталистического производства. Экономическое разорение мелких собственников настраивало их против капиталистического государства; в то же время мелкий буржуа боялся социализма, не оставлявшего перспективы для его частной собственности.
Подобные процессы и сегодня совершаются в странах капитала, хотя теперь уже в тот период, когда капитализм исторически находится в стадии заката. Вот почему анархистские заблуждения – вплоть до апологетики терроризма – находят все новую питательную почву.
Анархисты считают себя борцами против капитализма, но они не видят в рабочем классе, так как не понимают истоков эксплуатации, той единственной силы, которая своей организованной борьбой может свергнуть государство эксплуататоров и построить социализм. Вольно или невольно они играют своими террористическими актами на руку эксплуататорским классам, дают капиталистическому государству повод для подавления рабочего движения и всех других демократических сил.
Поэтому в наше время, как и столетие назад, коммунисты отвергают анархизм, видят в нем реакционное по самой своей сущности, враждебное рабочим движение.