Заложен краеугольный камень

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Заложен краеугольный камень

Но чтобы создать организацию, удовлетворяющую названным требованиям, предстояло пройти еще долгий путь и проделать трудную работу. Большинство организаций и представителей, вошедших в Международное Товарищество Рабочих, придерживалось мелкобуржуазных взглядов на социализм, а немалая их часть полностью оставалась под влиянием буржуазной идеологии. Соответственно их представления о программе и организационной структуре Интернационала резко отличались друг от друга.

И Марксу пришлось это почувствовать. Он был избран в рабочую комиссию, которой предстояло выработать программные документы. Английский, итальянский и французский представители предложили свои проекты. Они были составлены с лучшими намерениями, но содержали теоретическую путаницу, устарели в историческом отношении и к тому же были слишком объемистыми. Заседания длились вечера и ночи напролет, последние из них проходили на квартире Маркса. В конце концов влиятельные руководители английских профсоюзов Уильям Рандал Кример и Джордж Оджер высказались в том смысле, что «наиболее подходящим для этого человеком несомненно будет д-р Маркс»[251]. Марксу были переданы все проекты. 21 октября он принялся за работу и за шесть дней подготовил два материала, которым предстояло стать важнейшими основополагающими документами международного рабочего движения: «Временный Устав» Международного Товарищества Рабочих и программу с пояснениями, получившую название «Учредительного Манифеста».

Маркс исходил из следующего соображения: программа должна быть достаточно широкой, чтобы в Товарищество могло вступить возможно большее число рабочих организаций. Этот принцип следует соблюдать также и применительно к используемым в ней понятиям и лозунгам. Одновременно при постановке целей следует ориентироваться на задачи, объективно стоящие перед рабочим классом, независимо от того, достигли ли отдельные организации их теоретического понимания. Такой подход должен был служить предпосылкой для постепенного перехода всех членов Интернационала на позиции научного коммунизма.

К сожалению, Маркс не мог в эти октябрьские недели посоветоваться со своим другом. Энгельс находился в заграничной поездке. Однако Маркс знал, что действует заодно с Энгельсом, в духе той самой тактики, которой оба придерживались во время революции 1848 – 1849 гг. и в последующие годы.

27 октября члены комиссии с незначительными поправками одобрили оба проекта. 1 ноября Маркс передал оба текста Временному комитету. Они были приняты «с большим энтузиазмом (единогласно)»[252]. Это явилось крупным успехом научного коммунизма, потому что тем самым были заложены прочные программные и организационные основы для будущей борьбы с немарксистскими течениями внутри Интернационала.

4 ноября Маркс сообщил возвратившемуся из поездки Энгельсу: «Было очень трудно сделать так, чтобы наши взгляды были выражены в форме, которая сделала бы их приемлемыми для современного уровня рабочего движения… Требуется время, пока вновь пробудившееся движение сделает возможной прежнюю смелость речи. Необходимо быть fortiter in re, suaviter in modo (сильным по существу, мягким по форме. – Ред.). Как только эта вещь будет напечатана, ты ее получишь»[253]. Энгельс ответил: «С нетерпением жду Манифеста к рабочим; судя по тому, что ты мне пишешь об этих людях, это должно быть поистине мастерское произведение. Все же хорошо, что мы опять связываемся с людьми, которые, по крайней мере, представляют свой класс; в конце концов, это же главное»[254].

24 ноября Маркс отправляет только что отпечатанный «Учредительный Манифест» в Манчестер, причем сразу в трех экземплярах: один предназначался Энгельсу, второй – другу, врачу Гумперту и третий – английскому рабочему деятелю Эрнесту Джонсу. В последующие дни он посылает документы далеким друзьям в Германию, Голландию и США. Так было положено начало новому этапу борьбы.