Историческая встреча
Историческая встреча
Это могло произойти 23 или 24 августа 1844 г. На площади Французского театра в Париже толпятся люди. Кафе и рестораны переполнены. За одним из столиков кафе де ла Режанс сидит Карл Маркс. Он немного нервничает, очевидно, поджидая кого-то. В данный момент он соломенный вдовец: Женни вместе с маленькой дочкой уехала в Трир, чтобы показать внучку своей матери, которая тем временем снова переселилась в этот город.
Маркс ждет Фридриха Энгельса, который находится на пути из Манчестера в Бармен. И вот Энгельс входит в кафе.
Теперь они снова стояли друг против друга. Ведь в ноябре 1842 г. они уже встречались в помещении редакции «Рейнской газеты» и обменялись тогда несколькими фразами. На этот раз два молодых революционера встретились как единомышленники. Об этом свидетельствуют их публикации в «Немецко-французском ежегоднике», а также статьи, которые они помещали в «Vorw?rts!» («Вперед!») – прогрессивной парижской газете, выходившей на немецком языке.
Независимо друг от друга, различными путями, но почти одновременно они пришли к одним и тем же научным выводам, открывающим новые горизонты:
к выводу о всемирно-исторической миссии рабочего класса, призванного стать творцом нового, свободного от эксплуатации общества;
к пониманию того, что «анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии»[66];
к констатации, что «глубочайшее унижение человечества, его зависимость от условий конкуренции» могут быть устранены лишь «путем уничтожения частной собственности, конкуренции и противоположности интересов»[67].
Наконец-то им представилась возможность подробно обменяться взглядами, поспорить, уточнить их, познакомиться с пока еще не опубликованными соображениями друг друга. Вскоре разговор был продолжен уже на квартире Маркса. Часы превратились в дни и ночи. Как радостно было находить у собеседника именно то, о чем думал сам, в ходе обсуждения, через тезис и антитезис продвигаться к новому синтезу, к новым выводам!
А сколько было общих знакомых, товарищей по борьбе и противников, действительно умных и всего лишь надменных, людей, которых следовало принимать всерьез, и просто смешных! И вообще, как прекрасно смеяться вдвоем, издеваясь над ренегатами и теми, кто цепляется за вчерашний день!
Велика радость, вызванная общностью взглядов, таким полным единодушием, которого трудно было ожидать. Ни единой мысли о том, что когда-нибудь они могли бы превратиться в конкурентов! Отныне каждый из них знает: он не одинок со своими революционными идеями. В будущей теоретической и политической борьбе против превосходящих сил открытых и скрытых врагов, против защитников старого мира рядом всегда будет находиться соратник. А что такая борьба предстоит – в этом они не сомневались.
В дни этой встречи обнаружилось нечто большее, чем полное единство взглядов и устремлений, нечто такое, что трудно выразить словами: не только их мысли движутся в одном направлении, они сами удивительно гармонируют друг с другом. Каждый из них хотел бы стать другом другому и хотел бы иметь другого другом. Маркс и Энгельс становятся друзьями, друзьями и соратниками по борьбе на всю жизнь, и они остались верными ей во времена тяжелейших испытаний и невзгод.
Десять дней продолжалась эта встреча, заложившая краеугольный камень их сорокалетней совместной работы. Маркс знакомит Энгельса со своими парижскими друзьями, водит его на совместные встречи французских и немецких революционных рабочих. Энгельс находит здесь подтверждение тому, что он уже испытал в ходе общения с английскими рабочими. Рабочие являются интернационалистами и «свободны от национальных предрассудков и национального тщеславия, этих пагубных чувств, которые являются в конце концов лишь эгоизмом в крупном масштабе»[68]. Энгельс сообщает другу о классовых боях английского пролетариата, об «импонирующем впечатлении», которое произвели на него руководители Союза справедливых в Лондоне.
Они оба едины в следующем: при всем уважении к большим успехам, которых удалось добиться организациям английских, французских и немецких рабочих, они не разделяют господствующих в этих организациях воззрений. Чартизм и утопизм, уравнительный коммунизм и путчизм не выдерживают научной критики, не указывают путей к необходимому самоосвобождению пролетариата. Для своей борьбы рабочий класс нуждается в научно обоснованной теории. Такую теорию еще предстоит создать. И они намерены ее создать.