О происхождении человеческого общества
О происхождении человеческого общества
Почти двенадцать лет подготовка к печати Марксова «Капитала» занимала центральное место в научной деятельности Энгельса. Несколько раз ему приходилось прерывать работу, потому что актуальные политические задачи или другие научные планы безотлагательно требовали его вмешательства или помощи. К числу таких и в научном и в политическом отношении настоятельных планов относится труд Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», опубликованный им в 1884 г. Разбирая рукописное наследие Маркса, Энгельс нашел подробные выписки из книги североамериканского этнографа Льюиса Генри Моргана о первобытном обществе. Весной 1884 г. он решил проанализировать и обобщить результаты моргановских исследований с точки зрения исторического материализма. Он писал Карлу Каутскому: «…на мне, собственно, лежит эта обязанность по отношению к Марксу…»[386] При этом Энгельс мог опираться на многочисленные критические замечания Маркса к книге Моргана.
Конечно, он проштудировал дополнительно еще целый ряд исследований швейцарских, немецких, французских, английских, русских, североамериканских и других историков и этнографов. Когда в начале октября того же года его работа вышла в Цюрихе, она сразу же была запрещена бисмарковской полицией и распространялась в Германии только по нелегальным каналам. Но уже в течение ближайших нескольких лет ее перевели на польский, итальянский, румынский и датский, а вскоре и на другие европейские языки. В Германии при жизни Энгельса она выдержала пять изданий. Что же послужило причиной такой популярности этой, казалось бы, сугубо научной книги?
Дело в том, что исследование Энгельса о прошлом человеческого общества в действительности указывало путь к грядущей пролетарской революции. Опираясь на новейшие для своего времени результаты научных исследований и на свои собственные исторические знания, Энгельс сумел обобщить и углубить выводы Моргана о том, что в начале человеческой истории существовало первобытное бесклассовое общество. В то время люди регулировали свою общественную жизнь на основе естественных отношений, прежде всего родственных. Только с развитием земледелия и скотоводства, с появлением прибавочного продукта и сопутствующей ему эксплуатации общество разделилось на антагонистические классы, враждебно противостоящие друг другу.
Этот вывод был для того времени новым, более того, сенсационным. Если в истории человечества уже однажды существовало бесклассовое общество – а в этом не было теперь никакого сомнения, – то классовое общество, основывающееся на эксплуатации, оказывалось исторически обусловленной, преходящей стадией развития человечества. Тем самым было покончено с болтовней о «вечности» эксплуатации, разделения на классы, на богатых и бедных. Общественное устройство, без непримиримых классовых противоречий, становилось не только надеждой и целью, оказывается, такое общество даже однажды уже существовало. Конечно, в первобытном обществе господствовал первобытный коммунизм, строившийся на примитивной основе. Коммунизм же будущего бесклассового общества будет отличаться, напротив, невиданно высоким развитием производительных сил. Этот вывод в огромной степени способствовал осознанию рабочим классом своей исторической миссии.
Но если классы не были, таким образом, вечными, то не вечным было и само государство. Это доказывает существование первобытного общества, не имевшего государственного устройства. Государство было создано эксплуататорским меньшинством для угнетения эксплуатируемого большинства людей. Оно представляет собой продукт общества «на определенной ступени экономического развития…»[387]. Так как государство было создано для обеспечения эксплуатации, такое государство должно быть разрушено, если угнетенный класс устранит эксплуатацию. Оно должно быть заменено таким государством, которое служило бы орудием подавления эксплуататорских классов, организации рабочего класса и всех остальных трудящихся, постепенного построения бесклассового общества и его защиты.