«Первая английская работа»

«Первая английская работа»

Сразу же после расставания каждый из них принялся за работу – Маркс в Париже, Энгельс в Бармене, куда он прибыл примерно 7 сентября. Его надеждам на скорое возвращение в Париж к Марксу, очевидно по семейным причинам, не суждено было сбыться. Он очень сожалел об этом и в несколько меланхолическом тоне писал Марксу: «Ну, будь здоров, дорогой Карл, и отвечай поскорее. Ни разу еще я не был в таком хорошем настроении и не чувствовал себя в такой степени человеком, как в течение тех десяти дней, что провел у тебя»[75].

Следует ли поэтому предаваться печали? Ни в коем случае! В том же письме он подбадривает друга, а заодно и себя самого: «Постарайся только, чтобы собранные тобой материалы скорее увидели свет. Давно уже пора сделать это. Я тоже возьмусь как следует за работу и сегодня же снова начну писать… Итак, надо приниматься энергично за работу и скорее печатать!»[76]

Энгельс берется за обработку накопленных в Англии впечатлений и опыта, заметок, выписок, набросков по отдельным проблемам и привезенной с собой литературы. «Я зарылся с головой в английские газеты и книги, на основании которых пишу свою книгу о положении английских рабочих… – сообщал он уже в своем втором письме в Париж. – Я предъявлю англичанам славный перечень их грехов. Перед лицом всего мира я обвиняю английскую буржуазию в массовых убийствах, грабежах и других преступлениях… Пусть они помнят обо мне. Впрочем, само собой разумеется, что хотя я и бью по мешку, но имею в виду осла, то есть немецкую буржуазию. Я достаточно ясно говорю ей, что она так же плоха, как английская…»[77]

Книга – Энгельс называл ее просто «первой английской работой»[78], – вышедшая в свет в конце мая 1845 г. в Лейпциге под названием «Положение рабочего класса в Англии», содержала первый обширный научный анализ капитализма, а также положения и роли пролетариата в буржуазном обществе. Она явилась ярким обличением бесчеловечной капиталистической эксплуатации, общества, где «более сильный попирает более слабого», где капиталисты присваивают «себе все, а массе слабых, т.е. беднякам, едва-едва остается на жизнь»[79].

Для рабочего, писал Энгельс, «одного желания работать» недостаточно, чтобы обеспечить собственное существование, ибо «от него самого не зависит, будет ли у него что-нибудь завтра…»[80]. Рабочий не может ускользнуть от отношений эксплуатации, господствующих в буржуазном обществе, он находится во власти колебаний капиталистического хозяйства, вечного круговорота, в котором «за процветанием следует кризис, за кризисом процветание, затем новый кризис…»[81]. Подводя итог этой части своего исследования, Энгельс приходит к выводу, что капитализм не гарантирует трудящемуся человеку его существования, это общество, в котором он обречен испытывать постоянный страх за свою жизнь. Труд в условиях капитализма является принудительным трудом, свобода, которой располагает рабочий, – мнимой свободой: «Хороша свобода, которая не оставляет пролетарию иного выбора, как только подписать условия, предлагаемые ему буржуазией, или же умереть от голода и холода, голым и босым искать приюта у лесных зверей!»[82]

Энгельс резко полемизирует с буржуазными идеологами, которые прославляли капиталистическое государство как государство классового мира. Он доказывал, что буржуазия использует полицию, армию и законодательство для того, чтобы принудить рабочих смириться с пожизненной эксплуатацией. Буржуазный закон, в основе которого лежит враждебность к пролетариату, священен для капиталиста, ибо «он является его собственным творением, издан с его согласия для защиты его личности и его интересов»[83]. Для рабочего же – это «кнут, сплетенный буржуазией»[84]. Эта энгельсовская характеристика полностью применима и к государству периода позднего капитализма.

В своей книге Энгельс не оставляет сомнения в том, что будущее принадлежит рабочему классу. Правда, согласно его оценке, даже наиболее передовой английский пролетариат не был в то время в состоянии добиться победы над буржуазией. Для этого рабочему классу необходима научная теория, выражающая его классовые интересы, и «новая зарождающаяся партия»[85]. Лишь тогда «рабочий класс действительно станет властелином»[86].