Планирование нравственного поведения

Через год работы у Палмера Франклин нашел более высокооплачиваемую работу в намного большей типографии, которой владел Джон Уоттс. Там печатники на протяжении всего дня пили пинту за пинтой пива, чтобы подкрепить силы. Склонный к умеренности и экономии, Франклин пытался убедить сотрудников, что лучше подкрепиться, съев миску жидкой каши на горячей воде с хлебом. Тогда его прозвали Водяным Американцем. Коллеги восхищались его силой, ясным умом и способностью давать в долг деньги, когда они растрачивали всю недельную зарплату в пивных.

Несмотря на отказ Франклина употреблять алкоголь, работники типографии Уоттса заставили его сделать вступительный взнос на алкогольные напитки в размере пяти шиллингов. Когда его повысили, переведя из отдела печатников в отдел наборщиков, от него потребовали уплаты еще одного такого взноса, но на этот раз он отказался. В результате к нему относились как к чужаку, что провоцировало мелкие пакости. В конце концов, спустя три недели он уступил и уплатил деньги: «Я убедился, как глупо быть в неладах» с собственными коллегами. Он быстро вернул себе популярность, заработав репутацию остряка, чьи шутки вызывают приязнь.

Будучи одним из наименее застенчивых людей, которых можно себе представить, Франклин в Лондоне был так же общителен, как в Бостоне или в Филадельфии. Он часто посещал круглые столы, которые вели второстепенные литературные однодневки, и искал возможности познакомиться с самыми разными интересными личностями. Среди его самых ранних сохранившихся писем есть одно, которое он послал сэру Гансу Слоуну, секретарю Королевского общества. Франклин писал, что привез из Америки кошелек из асбестовой ткани и интересовался, не хочет ли Слоун купить его. Слоун нанес Франклину визит, привез юношу в свой дом на площадь Блумсбери, чтобы похвастаться своей коллекцией, и купил кошелек за внушительную сумму. Франклин также получил у соседа-книготорговца разрешение брать книги домой на несколько дней.

С самого детства, со времени изобретения лопаток и ласт для быстрого передвижения в воде, Франклин обожал плавать. Он изучил одну из первых книг, посвященных этому вопросу, — «Искусство плавания», написанную в 1696 году французом по имени Мельхиседек Тевено, который популяризировал стиль брасс (кроль стал популярен более чем через столетие). Франклин, как мог, совершенствовал движения над и под водой, «стараясь плыть грациозно и легко, и к тому же с пользой для здоровья».

Среди друзей, которых он обучал плаванию, был его товарищ, молодой печатник по имени Вигейт. Однажды во время прогулки на лодке по Темзе с Вигейтом и другими Франклин решил похвастаться. Он разделся, прыгнул в реку и принялся плавать различными стилями взад-вперед вдоль берега. Кто-то из компании предложил спонсировать школу по плаванию, которой бы руководил Франклин. Вигейт, со своей стороны, «все больше и больше привязывался» к нему и предложил вместе путешествовать по Европе в качестве печатников и учителей. «Мне этого захотелось, — вспоминал Франклин, — но когда я сказал об этом моему хорошему другу мистеру Денхаму, с которым часто проводил час-другой во время отдыха, он отговорил меня, посоветовав думать только о возвращении в Пенсильванию, что он и сам вот-вот собирался сделать»[61].

Денхам, предприниматель из квакеров, которого Франклин встретил по пути в Лондон, планировал открыть универсальный магазин сразу же по возвращении в Филадельфию. Он предложил оплатить Франклину проезд, если тот согласится наняться к нему в магазин за пятьдесят фунтов в год. Это составляло меньше той суммы, которую Бенджамин зарабатывал в Лондоне, но у него появился шанс вернуться в Америку и состояться в качестве торговца: специальность, которая была значительнее профессии печатника. Вместе они отправились в путь в июле 1726 года.

К тому времени Франклин уже обжегся, общаясь с романтиками-прохвостами (Кейт, Коллинс, Ральф), каждый из которых оказался сомнительной личностью. Денхам был натурой цельной. Много лет назад, глубоко увязнув в долгах, он оставил Англию, после чего заработал достаточно денег в Америке и, вернувшись на родину, устроил для своих кредиторов ужин на широкую ногу. Отблагодарив за долготерпение, он попросил их заглянуть под свои тарелки. Там каждый обнаружил ссуженные им деньги плюс процент. Так Франклин понял, что его больше привлекают люди практичные и надежные, а не мечтательные и романтичные.

Чтобы отточить умение быть надежным, Франклин во время своего одиннадцатинедельного путешествия в Филадельфию написал «План будущей жизни». Это был первый опыт изложения личных взглядов и прагматических правил для достижения успеха, и предпринял его человек, озабоченный самосовершенствованием. Он был недоволен «Планом», поскольку так и не смог найти правил идеального поведения: его жизнь все еще оставалась несколько беспорядочной. «Позвольте мне, таким образом, принять определенные решения и совершить определенные действия, в соответствии с которыми я буду в дальнейшем жить как рациональный человек». Родилось четыре правила:

1. Необходимо быть чрезвычайно бережливым на протяжении некоторого времени, до тех пор, пока я не уплачу все свои долги.

2. Стараться в любом случае говорить правду; никому не подавать надежд, которые вряд ли сбудутся, но стремиться быть искренним в каждом своем слове и деле — самое приятное качество в рациональном человеке.

3. Быть предприимчивым в любом деле, за которое я берусь, и не отвлекаться мысленно от дела для выполнения каких-либо безрассудных проектов, обещающих внезапное богатство; трудолюбие и терпение — лучшие инструменты для обретения благосостояния.

4. Я принимаю решение не говорить плохо о человеке, что бы он ни совершил[62].

Правилом 1 он уже владел в совершенстве. Он также с легкостью следовал правилу 3. Что же касается правил 2 и 4, то в дальнейшем он станет прилежно проповедовать их, имея обыкновение устраивать шоу, демонстрируя, как хорошо следует им. Правда, иногда он будет лучше справляться с шоу, а не с исполнением заповедей.

Возвращаясь домой, двадцатилетний Франклин увлекся тем, что стало предметом его научного интереса на протяжении многих лет. Он проводил эксперименты на маленьких крабах, обнаруженных среди морских водорослей; основываясь на расчете лунного затмения, рассчитывал расстояние, на которое они удалились от Лондона, и изучал привычки дельфинов и летучих рыб.

Дневник, который он вел во время путешествия, также свидетельствует о его таланте наблюдателя человеческой природы. Услышав рассказ о бывшем губернаторе острова Уайт, которого все считали святым (однако при этом смотритель его замка считал его мошенником), Франклин пришел к выводу, что святость невозможна, если человек нечестен, как бы хитроумно и тщательно он ни скрывал свою подлинную сущность. «Правдивость и искренность отличаются особым блеском, который невозможно подделать; они как огонь и пламя, которые нельзя нарисовать».

Играя на деньги в шашки с другими путешественниками, Франклин сформулировал «непогрешимое правило»: «Если два человека, равные в суждениях, играют на внушительную сумму, проиграет тот, кто больше любит деньги; жажда успеха в игре сбивает его с толку». Он решил, что это правило относится и к другим сражениям: человек, который слишком чего-то боится, в итоге займет оборонительную позицию и не сможет воспользоваться преимуществами наступления.

Он также развивал теории о жизненно важной необходимости общения, присущей людям, и эти теории относились, в частности, к нему самому. Один из пассажиров был уличен в жульничестве за карточным столом, остальные участники хотели оштрафовать его. Когда тот отказался платить, они решили наказать его еще суровее: изгнать из общества и держать на расстоянии до тех пор, пока он не уступит. В конце концов злодей уплатил штраф, чтобы прервать свою изоляцию. Франклин заключил:

Человек — социальное существо, и для него, насколько мне известно, наихудшим наказанием станет исключение из общества. Я прочитал множество хороших книг, посвященных теме одиночества, и знаю, что многие частенько хвастаются, делая мудрый вид, что они никогда не бывают менее одинокими, чем в одиночестве. Я признаю, что одиночество — это приятный отдых для людей с напряженной умственной жизнью; но если всех мудрых людей обязали бы оставаться в одиночестве всегда, я думаю, что они вскоре нашли бы свое существование невыносимым.

Одна из основных идей эпохи Просвещения в том, что при общении среди сограждан возникает определенная родственность, основанная на природном инстинкте доброжелательности. И Франклин был представителем данного мировоззрения. Вступительная фраза абзаца «Человек — социальное существо» станет убеждением всей его долгой жизни. Позже во время путешествия им встретилось другое судно. Франклин отметил:

Действительно, есть что-то необычное во всеобщей приподнятости духа при встрече другого корабля в море, на котором плывет сообщество существ того же вида и в тех же условиях, что и мы сами, как если бы мы долгое время были отделены и отлучены от остального человечества, как это и было. Я увидел так много выражений лиц и едва удержался от того особого смеха, который случается от некоего внутреннего градуса удовольствия.

Однако самое большое счастье он испытал, когда наконец разглядел берега Америки. «Мои глаза, — писал он, — затуманились, переполненные слезами радости». Глубже осознавая значимость общества, обдумывая свои научные интересы и правила практической жизни, Франклин был готов обустраиваться и добиваться успеха в городе, который более, чем Бостон или Лондон, он теперь чувствовал своим настоящим домом[63].