Еще любовь[727]

1

Сухим теплом вспоенное вино,

Гроздь виноградная средь этих пыльных книг,

Воспоминанье о тебе — оно,

Как поцелуй, пьянит и сушит стих.

3

Звезды и палуба корабля —

Это большая дорога любви.

Так исчезай за кормой, земля,

Память о верностях береговых.

Трепет машины и трепет губ.

Шаткая палуба. Час шальной.

Память осталась на берегу.

Губы тому, кто сейчас со мной.

Пусть черноморских зеленых вод

Пенный наш след разобьет разбег…

Знаю, любовь придет и уйдет,

Звезды и палубу взяв себе…

4

На небе звезды. В Тифлисе огни.

Видишь два неба и города два.

Между небом и городом мы одни,

Балкон наш причален едва-едва…

Ты хочешь, желаньем и волею ночи

Сниму его с якоря на полет?

И кровь моя отвечает «хочешь!».

И ветер горячий в голову бьет.

Пилот и механик ушли в духан

Пить до зари. Скорей!

Рокочет зурна, и стучит барабан,

Это нам: сигнальная трель.

Свидетели тополи и кипарис,

Срываемся и плывем!

Город уходит вниз…

Горы встают горбом…

Летим, только кровь стучит

Да кружится голова.

— Как руки твои горячи! —

— Вернемся на землю. — Молчи! —

Наш дом в темноте, наши судьбы сошлись,

Нас музыка вяжет нежней и короче.

Над нами звездами пылает Тифлис…

Под нами созвездия южные ночи…

5

К чему прикосновенье? Воздух

Горяч и напоен желаньем…

И музыка касается обоих нас

И вяжет нас крылами легких птиц…

Еще мгновенье, упадем на землю,

Как яблоко, сорвавшись, канет ниц…

6

Оторван от рук моих,

В тюрьме, в тюрьме,

Оторван от рук моих,

Лежишь во тьме.

За тремя стенами, за желтой Курой,

Лежишь в темноте, черноглазый мой.

Метехский замок тебя стережет —

Река под решетками счет ведет.

Она ударяется о гранит.

Она торопится и спешит,

Она считает на ходу,

Она говорит: «иду, иду».

Немало она насчитает дней,

Но я считаю еще быстрей.

Года и столетья считаю, тоскуя, —

Мы ведь не кончили поцелуя.