23 февраля 1939. Четверг

— Хочешь, пойдем в Медон?

— Хочу.

Достаточно Юрию только позвать меня, как я готова бежать за ним последней собачонкой. Достаточно одного ласкового слова, одного ласкового движения — и я сразу оттаиваю. И ведь знаю, что когда останусь одна — будет очень обидно и жалко себя.

Страшнее всякой цензуры — цензура домашняя. А я никогда не закончу стихотворение:

… О том, кого я не забыла,

О том, кто меня не любил.