26 марта 1928. Понедельник

Вчера днем, в мое отсутствие, приходили сюда Виктор и Майер. Майер предлагает мне работу, пока в мастерской, потом, м<ожет> б<ыть>, на дом. Перспектива работы в мастерской меня не привлекает, просто боюсь, но что же делать? Было мне очень жаль себя вчера, и не из-за работы, а просто так как-то — света в окне не стало. Проплакала весь вечер, до того, что обессилела. Юринька страшно разволновался. Обоим страшно, что наши мысли угаданы.

— Я боюсь только, Ирина, чтобы ты не подумала, что я хочу, чтобы ты работала. Как раз я этого не хочу, и очень мне тебя жалко.

А я боюсь, чтобы он не подумал, что я не хочу работать. И оба мы это думаем и не без основания.

Сегодня я не пошла, потому что мне нужно было видеть Лилю. Она мне где-то выхлопотала не то стипендию, не то единовременное пособие в 100–150 фр<анков>, и мне нужно пойти к ней «расписаться» (или получить). Лили нигде не нашла, придется вечером пойти в Институт. Не знаю, ли я их. Деньги мне сейчас очень нужны. Еще неприятность — с Carte d’identite.

Я сама еще нигде не была, бегает Папа-Коля и говорит, что надо в префектуре достать новую, т. е. платить опять 20 фр<анков>, и 4 карточки. Скандал. А Юрке надо еще съездить в Медон, узнать, как с его картой. Он очень легкомыслен.

Весь день болит голова.