6 сентября 1939. Среда

В 11 часов завыли сирены. Довольно тихо в Шартре, и довольно гнусно где-то слева. Генрих с детьми как раз перед тем ушел в город, а я прилегла уснуть. Многие ушли в поле. Я спустила вниз мешок, куртки, самое драгоценное (инсулин, тетрадки, документы), и мы с Лилей стали ждать. Наши скоро вернулись. Но в поле все-таки никуда не пошли. Через некоторое время — опять сирена — на одной ноте — конец. В сигналах еще плохо разбираемся: «C’est la fin ou non?»[499] Привыкли к этому.

Тревога дается автоматически, когда авион[500] только приближается к границе! У нас-то тревога кончилась, а в Париже? И что я слышу — разрыв ли это, или вовсе нет, или просто — мое воображение?