6 марта 1929. Среда

Когда я сказала Мамочке — она заплакала. Да и могло ли быть иначе. Так обе и плакали. И мне еще пришлось утешать ее, уверять, что я бодра и не плачу, что это, в конце концов, не так долго, как-нибудь перетерпим. А какой еще «недолго», когда осталось еще 9 недель! Буду работать для маленького. Буду шить распашонки, научусь вязать и свяжу одеяльце. Только бы он был, для него я готова все перетерпеть.