21 ноября 1939. Вторник

В sauf-conduit мне отказали. Нашли мои причины неосновательными. Я, не дождавшись никакой помощи в этом отношении из Парижа, начала хлопотать здесь, указав как повод к поездке naturalisation d’enfant et pour viser mon defait de Paris[516], так как здесь я не могу быть прописана. Чиновник был очень доброжелателен ко мне, и в субботу я была уверена, что мое дело в шляпе, а остановка только за формальностями. А сегодня — отказ. Мотивировка такая, что натурализовать ребенка я могу и в Шартре, a acte de naissance et acte de mariage[517] мне вышлют по почте, а выписываться в Париже мне нет никакой надобности. Я очень загрустила, а чиновник мне потихоньку и говорит:

— Mais vous vous pensez alles tres bien, comme ca, sans rien?

— Je risque.

— Mais non. Vous risquez de rien[518], - и стал меня подбадривать и очень успокоил, — mais je vous rien dis[519].

Забыла кошелку, вернулась, а он мне опять делает знак — «поезжайте, мол». Совсем меня подбодрил, так что я решила ехать в субботу в 5-35, а уж, если просплю, в 9-41.

Авось не влипну.