24 июля

24 июля

— Когда, вернувшись с работы, пообедала, то бишь съела мисочку баланды и несколько пригоршен вишни, мама, многозначительно посмотрев на меня, сказала:

— Иди в сад.

Повторять ей не пришлось. В саду под грушей, за кустами георгинов, разлегся и спал богатырским сном Андрей! Загорелый, сильный, в рабочем потертом костюме. Спал крепко, видимо утомленный. И почему он не снял очки? Вот я ему скажу.

Смотрю и не дышу. Будить жалко. Так хочется услышать его голос, поговорить, но сдерживаю себя. Пускай спит. Еще наговоримся. Ведь он здесь, рядом.

Андрей! Свой, родной, особенно дорогой именно сейчас. Близкий, как собственная совесть. Что он принес? Что расскажет? Может, что-нибудь неожиданное, ошеломляюще радостное? Мысль, что вот так же может лежать здесь Михайло, обжигает меня. Сажусь на скамью.

Мальчики тихо (приказ бабушки!) играют возле вишни. Юрик несет мне в тюбетейке вишни и шепчет: «А дядя спит и спит…» Василек зовет брата к себе. Дети с завистью следят за воробьями, которые летят куда хотят и клюют самые спелые вишни. Хлопчикам туда не взобраться.

Пошла в комнату и взяла книгу. Но не читается. Возникает образ Михаила, почти реальный. Смотрю в глаза, ловлю усмешку и мучаюсь желанием видеть, ощущать хотя бы одно мгновение его дыхание, слышать его голос. Прибегаю к единственному способу избавиться от наваждения — перевожу мысль на другое. Гоню прочь мечту. Еще рано терзать себя ею.

На цыпочках подхожу к Андрею. Он спит еще плаще. Мама устроила ему в кустах настоящую постель — с подушкой, простыней для защиты от мух. Андрей смял, сбил во сне простыню, и она оказалась у него на шее. Как беспомощен и кроток спящий человек! Словно ребенок. Наклоняюсь, чтобы прогнать большую рыжую мурашку, которая ползет по высокому загорелому лбу Андрея, но она быстро исчезает в его густой черной шевелюре. Хочется засмеяться, по-детски стукнуть, подшутить над этим сонным добродушным медведем, но совесть протестует, и я тихо удаляюсь в другой конец сада.

Андрей вошел в комнату через добрых два часа, умытый, свежий. Поздоровался и сказал:

— Буду на Куреневке три дня. Не спеши все сразу выкладывать, а то еще что-нибудь важное упустишь.