17 апреля

17 апреля

Болит голова: весь день нервничала. Шумит в ушах, а виски точно в обручи зажаты.

Когда насмотришься на то, что творится вокруг, наслушаешься рассказов о нескончаемых бедах, болит не только голова, но и душа.

Сегодня, когда я была в городе, там под конвоем отправляли на вокзал еще несколько партий «мобилизованных».

Через улицу, под присмотром эсэсовцев, прогнали шеренгами что-то около сотни мужчин-евреев. Измученных, ободранных, непохожих уже на людей, с помертвевшим взглядом запавших глаз — словом, живых скелетов. На их спинах, поверх ветхой одежды, белой краской намалеваны шестиугольные звезды. На рукавах черные повязки с надписью белыми буквами — «юде». Гнали их на какую-то работу. Замучают, доведут до полного истощения, а потом расстреляют.

Идут они по мостовой босиком, как по раскаленному железу, не поднимая глаз. Вот вдруг сняли с голов шапки и кепки. Что случилось? Ага, это мимо прошел немецкий офицер. А через несколько шагов та же картина: снова шествует «юберменш». Словечко-то какое: «сверхчеловек», господин «обычных» людей. Боком вам выйдет эта спесь!

Прохожие, такие же бесправные, как и эти бедняги, смотрят в землю, чтобы не выдать обуревающие их чувства. Я заставила себя закрыть глаза, остановилась. Спокойствие, спокойствие, никаких выходок!

Тащатся и тащатся по городу, в одиночку и группами, «обменники». В узлах преимущественно картошка. Комиссионные магазины закрыты, все разграблено и вывезено в райх. Съестное — на вес золота. Иногда увидишь вдруг некое чудо: витрину с накрытым столиком, на котором — мясные блюда, хлеб, печенье. Но тут же тебя заставит отвернуться от всего этого надпись: «Hyp фюр Дейче». Поскорее — прочь, горло сжимает злость.

Дети на тротуарах «кончают» учебный год. Вот как это выглядит, если прислушаться к их возгласам на улицах:

— Сига-ре-ты-ы «Гу-у-у-ния»…

— Сигареты «Леванте», «Леванте»… Кому сигареты «Леванте»?

— «Гу-у-у-ния», «Гу-у-у-ния»…

— Кому конфеты — пара шесть, пара шесть… (Это — шесть рублей за две малюсенькие конфеты-«подушечки».)

— Семечки, семечки…

Голоса звонкие, въедливые. Они допекают на каждом углу.

На рынках — ничегошеньки. Картошка — «из-под полы» 20 рублей десяток, а покрупнее — так и 30; стакан пшена — 20, бурачок-кулачок — 10 рублей…

Прошло уже три часа после того, как я вернулась из центра города, а в ушах и сейчас еще это горькое детское:

— Сигареты «Леванте», «Ле-ван-н-те-е»…

— «Гуния», «Гу-у-ния»…

Тяжкая доля выпала вам, голубята. И никуда от нее не денешься.