13 июня

13 июня

Несмотря на дождливую погоду, ко мне идут и идут посетители. Зарегистрировала два рождения, четыре смерти, один брак, а то просто писала женщинам, которые обращались ко мне, заявления в «общественную опеку», налоговый отдел, в комитет взаимопомощи, в отдел труда. Напишу такое заявление, а потом иду к кому-нибудь из начальства и канючу, прошу пособить.

Заработалась и не заметила, как в дверях появился как-то неожиданно Семен Григорьевич Заторный, брат матери.

«Зачем это он ко мне?» — подумала, и сердце сжалось от тревожного предчувствия. Загорный как вошел, так и повалился на диван.

— Катя, Катерника моя!..

— Что, что случилось с Катей?

— Умерла, умерла Катя!

Я чуть не упала. В глазах потемнело, ноги подкосились.

Умерла Катя? Такая жизнерадостная, красивая девушка? Я же видела ее три дня тому назад и обещала в воскресенье зайти к ним! Катя мертва?

Волнение разрядилось слезами. Заплакали с нами и две женщины, сидевшие в загсе. Из путаного, взволнованного рассказа дяди узнала: накануне на полях орошения взорвался снаряд. Рядом с этими полями немцы устроили стрельбище и тренировались, не обращая внимания на людей, которые работали поблизости. Несколько человек ранило, Катю в том числе. Забрали ее в больницу, а вечерам она умерла. Все произошло неимоверно быстро.

— Как она не хотела работать там! Как не хотела! Скрывалась от принудиловки, избегала. Угрожали ей угоном в Германию. И все из-за проклятого Веника. Позавчера забрал ее с полицией, поднял ночью с постели. Я же просил, умолял… Ведь дома ребенок, одни мы, без матери…

У Семена Григорьевича уже не было сил рыдать, и он умолк. Дрожащими руками вынул папиросу и, вздыхая, закурил.

Я знала, что Катя скрывается от трудовой повинности и дома ночует не всегда. И надо же было ей попасть в руки полицаев, в недобрый час оказалась она у себя в комнате! Матери у нее нет, умерла зимой прошлого года после операции. О двух сыновьях Семена Григорьевича ничего не слыхать, где-то воюют. Один лишь семилетний Виктор и остался теперь.

Свидетельство о смерти пишу словно чужими руками. Смотрю на фото в паспорте и опять же не верю, что Кати уже нет. Перечеркиваю паспорт, срываю фотографию. Женщины проклинают войну, немцев. Дядя, плача, о чем-то спрашивает, что-то ему отвечаю — глаза мои застилает пелена слез.

— Куда же мне теперь с этим? — опросил дядя, совсем теряя рассудок от страшного горя. — Эти два листочка бумаги — моя Катя? Все, что от нее осталось?

Кареглазая блондинка, девушка с кудрями над высоким лбом, с такой милой улыбкой… Загорная Екатерина Семеновна… Возраст: 18 лет.