Г. М. Лаппо Яков Григорьевич Машбиц (1928–1997)

Экономикогеограф, страновед, д.г.н. (1975), профессор, чл. – корр. Российской академии образования (1995). В Институте в 1955–1997 гг., зав. отделом географии зарубежных стран (1970–1986), дважды лауреат Государственной премии (1973, 1987)

Полтора десятилетия назад не стало Якова Григорьевича Машбица. Он скончался в день своего 69-летия. Болезни, которые ему досаждали в последнее время, казалось, отступили. Утром 15 сентября Яков Григорьевич принял поздравление от А. А. Величко, звонившего из-за города. Но вскоре почувствовал себя неважно. В сопровождении жены отправился в больницу, расположенную на той же улице, на которой он жил. А через три-четыре часа скончался. Остановилось сердце. Когда Наташа позвонила мне во второй половине дня и сказала буднично: «Яша умер», – чувствовалось, что она говорит, сама не осознав, что случилось.

Все, кто знал Яшу, дружил с ним, работал, привык общаться чуть ли не ежедневно, его не забывают. Он продолжает жить где-то рядом. Кажется, что придешь в Институт географии и встретишь его, беседующего с коллегами в коридоре, улыбающегося после очередной шутки. Или увидишь в библиотеке за просмотром свежих поступлений. Или будешь заседать на Диссертационном совете, на котором он обязательно выступит в поддержку соискателя.

В институте Я.Г. был опорной фигурой, авторитетным профессионалом-географом. Его мнение ценили Иннокентий Петрович Герасимов и Владимир Михайлович Котляков, коллеги из других отделов и лабораторий. Смысл жизни для него был в работе, в том, чтобы дело свое делать хорошо. И получалось у него всегда так, как надо.

Яша умел работать в коллективе. В редколлегии «Стран и народов», будучи заместителем главного редактора Ю. В. Бромлея, был инициативен, курируя географическую часть интересного издания, удостоенного в 1987 г. Государственной премии СССР. Подобная же роль генератора идей и куратора социально-экономических разделов была у него при создании Национального атласа Кубы, также удостоенного Государственной премии СССР (1973).

Вместе с Вениамином Максовичем Гохманом он создал основы проблемного страноведения – важного раздела социально-экономической географии. Эти разработки сыграли большую роль в подъеме, придании актуальности и свежести исследованиям стран мира. Много Яковом Григорьевичем сделано для развития столь значимого в географии направления как создание Национальных атласов разных стран (помимо кубинского еще монгольского и вьетнамского). Он поддержал идею создания «Географии для управленцев», разработал программу книги, беседовал с возможными авторами разделов. Книга не была написана. А жаль. То, что сейчас публикуется и делается по вопросам административно-территориального устройства, реформирования (по сути дела развала) Единой энергетической системы, приватизации предприятий, формирования агломераций, преодоления монопрофильности городов, расширения границ Москвы, – свидетельствует о дефиците географических знаний у лиц, принимающих решения. Осознаешь, как была бы полезна и необходима подобная книга. Государственная политика в области демографии, охраны окружающей среды, расселения должна иметь надежные географические основы.

Обширные знания, превосходная память, общая культура, трудолюбие и работоспособность, высокая гражданственность, вообще добротные человеческие качества очень помогали Якову Григорьевичу успешно работать и добиваться хороших результатов. Он относился к своему делу с большой ответственностью. Его совершенное владение испанским языком вызывало восхищение. Помню, как поразил поистине виртуозный перевод выступления президента АН Кубы А. Н. Хименеса на приеме в Президиуме АН СССР. Я.Г. легко и свободно, без усилий и запинки излагал пространные части речи кубинского ученого.

После кончины Яши я по просьбе его жены разбирал с большой горечью научный архив Я. Г. Десятки увесистых папок с обозначенными темами, сотни, тысячи листков напечатанных на машинке или написанных от руки, но очень разборчиво. Все в порядке, очень аккуратно. Видно было, что папки не пылились на полках. Они все время были в работе, постоянно пополнялись. Листки в них выражали непрерывную работу, которой Яша занимался неутомимо. Вовсе не создавалось впечатления, что владелец архива почивал на лаврах и намеревался ограничиться стрижкой купонов. Он был весь в движении, продолжал восхождение в науке, шел к новым свершениям. Содержимое папок отражало не только и не столько уже достигнутое (было, конечно, и это), оно говорило о намерении сделать еще больше, разработать новые темы и направления.

Я. Г. Машбиц.

Якова Григорьевича отличало педагогическое мастерство. Оно ярко проявилось во время его не очень долгой, но плодотворной работы на кафедре В. П. Максаковского в Педагогическом университете. Для тамошних студентов и аспирантов он был поистине живым классиком. Триумфально был избран в члены-корреспонденты Российской академии образования. Коллеги подумывали о том, что пора бы провести его в академики. Мне довелось присутствовать при разговоре на эту тему тогдашнего Президента РАО М. И. Кондакова и В. П. Максаковского. Буквально за день до кончины Я.Г. узнал о том, что готова верстка его учебника, посвященного проблемному страноведению, – своего рода напутствие и завет молодым географам.

Как-то в разговоре с Яшей я поделился своими заботами. Моей дочери Лене, аспирантке ИГАНа, предстояло сдавать кандидатский минимум по философии. Естественно, она волновалась – материал огромный, вопросов тьма. Яша предложил дочке прийти к нему для консультации. И так умело, мастерски построил собеседование, в ходе которого не только много рассказал сущностного и о том, как надо строить ответы, но сумел снять тревоги и неуверенность. Дочь ушла окрыленная и экзамен сдала на «отлично».

Даже в своем хобби Я.Г. достигал профессионализма. Его знание истории отечественного футбола было потрясающим. Почти не напрягая память, он в разговорах на футбольные темы называл имена игроков и тренеров, результаты матчей, приводил массу интересных подробностей. Причем, это касалось не только его любимой команды ЦСКА – «команды лейтенантов». Его эрудиции позавидовали бы авторитетные футбольные статистики.

У Яши было хорошо поставлено чувство юмора. Он любил шутку, умел создать и поддержать атмосферу непринужденности, рассказав анекдот, забавную байку, прочитав ироничные стихотворные строчки. Но делал это не как балагур, стремящийся потешить публику. В шутливой форме или в шутливом обрамлении преподносились очень даже серьезные вещи.

И собственные невзгоды и трудности Я.Г. переживал и преодолевал с юмором. А ведь временами не все складывалось по справедливости, так, как надо было бы. Не все радовало. После окончания геофака мог бы быть оставленным в МГУ, учитывая его отличную учебу. Не оставили. Великолепное знание стран Латинской Америки и вообще испаноязычных стран и замечательное владение испанским языком, естественно, открывало ему пути в эти страны. Но поездок, не считая посещение Кубы, где он побывал 11 раз, было намного меньше, чем требовалось в интересах дела.

В июле 1977 г. в составе делегации советских географов Я.Г. прибыл в город Торунь – место проведения III польско-советского семинара по урбанизации. И почти сразу, кажется, чуть ли не в день прибытия, вернулся по вызову в Москву, чтобы затем отправиться в Перу. Но случилось так, что и в семинаре по урбанизации не поучаствовал, и в Перу почему-то не полетел. Хотя все надлежащим образом было оформлено.

Якову Григорьевичу 11 лет.

Яша был непревзойденным тамадой. Кто-то в шутку сказал, что Яша проходил «тамадатуру» в Грузии. Конечно, в Грузии он бывал не раз и всегда с удовольствием. Встречали его грузинские друзья замечательно. Так что «тамадатуру» проходил успешно. С ответственными обязанностями тамады Яша справлялся блистательно, умело направляя ход дружеского застолья. К месту находил всевозможные были и небылицы, широко использовал и художественную литературу, и народную мудрость. Его речь изобиловала артистически исполненными миниатюрами. Любил помянуть Одессу с ее дружелюбием и теплотой, приводя высказывания И. Бабеля: «Киплингов здесь не будет, зато Мопассанов вам гарантирую». Вспоминал о Буденном, который на вопрос «Как Вам Бабель?» ответствовал: «Смотря какая бабель!»

Жена и друг Наташа Машбиц-Дукельская сказала кратко об отличительной черте своего мужа: «Яша умел дружить». Это глубоко верно. Яша, скромный по натуре человек, смог позволить себе роскошь – иметь много друзей, очень разных. И по учебе в университете, и по работе в ИГАНе и других академических институтах, особенно в Институте Латинской Америки, и по Обществу дружбы с зарубежными странами, по Географическому обществу. Был заботлив и внимателен, всегда готовый поддержать, прийти на помощь словом и делом. Люди были ему интересны. Эта черта – внимание к людям – свойственная настоящему педагогу и хорошему человеку, у Яши была выражена очень сильно. На друзей не жалел времени, а ведь уйма его уходила на беседы, телефонные разговоры, чтение и рецензирование рукописей. И Яше друзья отвечали теплотой и благодарностью.

В библиотеке Я.Г. много книг с дарственными надписями. Очень много надписей нестандартных. Хочется привести хотя бы некоторые.

«Дорогому другу Якову Григорьевичу Машбицу с благодарностью за помощь в работе над этой книгой, за доброе отношение к ее автору. Здоровья Вам и оптимизма. Ваш всегда Эд. Мурзаев. 28.09.95» (надпись на книге «Топонимика и география»(М., 1985)).

На книге «Чехословакия» (М., 1964): «Дорогой милой моему сердцу семье Машбиц от автора на добрую память с чувством искренней симпатии и в знак нашей давней дружбы. 10.05.1964. И. Маергойз».

«Дорогому Яше Машбицу, хорошему человеку и работяге с глубоким уважением и любовью в память об общих учителях и друзьях. Твой О. Витковский».

«Якову Григорьевичу Машбицу, уже давно ставшему маяком для автора этой скромной книжечки. Б. Ишмуратов».

В. В. Покшишевский на своей книге «Население и география» (М., 1978) заполнил целую страницу. Привел 24-строчное стихотворение Георгия Шенгели «Александрия», затем изречение Ларошфуко: «Старея, люди становятся более безумными и более мудрыми». И от себя: «Дорогому Якову Машбицу – другу – с любовью, рецензенту – с благодарностью от автора-александрийца (и «француза»). Сердечно В. Покшишевский».

А. А. Величко: «Дорогому Яше, без твоей поддержки не родилась бы и книга».

В. А. Тишков: «Дорогим Наталье и Якову с самыми добрыми чувствами благополучия и успехов от коллег по Новому Свету с почтением к высокой учености и человечности».

«Яшеньке Машбицу – великому латино-американисту от скромного, но любящего африканца. М. Горнунг».

С. А. Тархов, С. Б. Шлихтер: «Дорогому Яше – организатору и вдохновителю всех наших побед с любовью и дружбой».

«Дорогому Яше Машбицу, неотступно тревожащему мою совесть, с благодарностью. Л. Блохин. 06.02.95».

«Дорогому Якову Григорьевичу Машбицу с благодарностью за его огромную душевную щедрость. Э. Жибицкая». (Эрнестина Давыдовна Жибицкая была школьной учительницей Яши по географии).

«Дорогому Якову Григорьевичу Машбицу, обладающему большим и тонким чувством юмора, что делает его незаменимым судьей даже теоретических опусов. В. Вольский».

И ученики, и товарищи, и маститые ученые в своем отношении к Я.Г. едины. Роль таких людей, как Я.Г. в коллективе трудно переоценить. Они необходимы как воздух. Я.Г. не просто активно и плодотворно, не всегда заметно для других работал, занимая ответственные посты и входя в мозговой центр Института. Своей доброжелательностью и человеколюбием он создавал теплую товарищескую атмосферу. При всей своей мягкости и такте был принципиален и тверд в позиции, хотя всегда был готов к обсуждению, к поиску приемлемого для всех решения. Когда говорил о том, что добился «достойного компромисса» в своем непростом из-за обилия характеров отделе был страшно доволен, прямо-таки светился.

Когда выступал, быстро овладевал вниманием аудитории. У О. Р. Назаревского вошло в привычку «ставить оценки» выступавшим (например, на заседании Диссертационного совета). Яша, гораздо чаще, чем другие, удостаивался «пятерки».

Помню, на заседании аттестационной комиссии при переаттестации сотрудников, когда рассматривался вопрос о Я. Г. Машбице, я, учитывая, что среди членов комиссии были недавно ставшие игановцами, сказал: «За Яковом Григорьевичем надо ходить с блокнотом и записывать его высказывания, они интересны и поучительны». Сказал вроде бы шутливо, но будучи в этом абсолютно убежденным. А вот сейчас жалею, что сам этому призыву следовал лишь изредка, хотя вместе мы были нередко – и на разных заседаниях, и беседуя в кулуарах, и подчас совершая совместные поездки, например, на любимый обоими Кавказ.

Всюду и всегда Я.Г. не был пассивным. Не мог просто присутствовать или числиться. Всегда был активным участником.

У меня сложилось убеждение, думаю, что не только у меня, что Яша очень удачно выбрал профессию географа – исследователя, педагога, популяризатора науки. Он органично вошел в географию, проникся ею. Занятия географией, знакомство с районами и странами во время путешествий, анализ статистического материала, обращение к картам как важнейшему в географии средству анализа и синтеза, – все это определило интересы, пристрастия, сам образ его жизни. Быть географом для него было почетно и ответственно, в высшей степени престижно. Я.Г. был убежден в высокой роли географической науки, географии как учебного предмета, мировоззренческом ее значении. Видимо, поэтому на надгробном камне на могиле Я.Г., покоящегося на Ваганьковском кладбище, надпись предельно лаконична: «Яков Григорьевич Машбиц. Географ».

Рисунок А. Д. Арманда.