Т. Д. Александрова Гавриил Дмитриевич Рихтер (1899–1980)

Физикогеограф, страновед, снеговед, д.г.н. (1945), профессор.

В Институте в 1931–1980 гг., зав отделом физической географии (1937–1960), заслуженный деятель науки РСФСР.

Гавриил Дмитриевич Рихтер много десятилетий служил географии, почти четверть века руководил отделом физической географии нашего Института (1937–1960), читал лекции в вузах, заведовал кафедрой в МИГАиКе (с 1942 г.). Все, кому посчастливилось быть знакомым с Г.Д., запомнили его мягкую интеллигентность: вежливость, доброжелательность, уважительное и внимательное отношение ко всем.

О докторе географических наук, профессоре, заслуженном деятеле науки РСФСР Г. Д. Рихтере написано немало как о физикогеографе, страноведе, снеговеде. (См. Библиография опубликованных трудов. М., 1988). Здесь лишь некоторые отрывочные неизвестные или малоизвестные данные, обнаруженные недавно.

Гавриил Дмитриевич был младшим сыном Д. И. Рихтера (1848–1919) – известного земского статистика, экономиста, географа, общественного деятеля, который много лет возглавлял отдел географии Нового энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, где начинал научную работу будущий директор Института географии А. А. Григорьев. Мать Г. Д. окончила фельдшерские и акушерские курсы, работала в психиатрической больнице, затем стала женой Д. И. Рихтера и матерью пятерых детей (Анна, Дмитрий, Ирина, Владимир, Гавриил).

Гавриил Дмитриевич всю жизнь сохранял теплые отношения с сестрой Ириной (1895 г. рождения), которая стала доктором биологических наук в области гистологии (в Архиве РАН хранятся ее воспоминания, Ф. 1991. Д. 32). Ирина писала об отце как человеке незаурядном, который установил уклад жизни семьи, где детей никогда не наказывали, но внушали, что «всякий настоящий труд надо ценить и уважать и никогда не брезговать даже самым грязным трудом», учили, что «нельзя нарушать законы, даже если они не совсем хороши».

На даче, конец 1970-х годов.

Гавриил писал об Ирине в юношеском дневнике 1918–1919 гг: «Хороший очень человек Иринушка, только как-то очень не уверена в себе и своих способностях и знаниях, от того она такая и «неприкаянная». Может быть, это результат недостатка нашего воспитания – мы все какие-то «никудышные»… Из меня ведь тоже ни черта путного не выйдет. Нет у меня ни настойчивости и усидчивости, ни привычки работать, ни чего, с чем можно было бы принести какую-нибудь пользу народу… Завтра Ирина запишет меня на курсы пчеловодства и кролиководства в Соляном городке. Хочется работать и чем-то полезным заниматься» (Ф. 1991. Д. 9).

Некоторое представление о начале деятельности Г. Д. Рихтера можно получить из его дневников (две тетради с 1914 г. по 1967 гг.). Записи в них очень лаконичны, практически одна страничка за год, иногда на ней всего несколько строк (Ф. 1991. Д. 28). Пятнадцатилетним школьником Гавриил совершил поездку на север до Петрозаводска и Архангельска. Двумя годами позже вместе с сестрой Ириной был рабочим в геологическом отряде, собирал образцы для Самарского музея. После окончания реального училища в Царском Селе в 1917 г. Гавриил стал студентом медицинского факультета Юрьевского (Тартуского) университета, но так как университет эвакуировали в Воронеж, перевелся на естественное отделение Петербургского университета.

Как и все молодые люди, Гавриил размышлял о будущем: «Я уже давно чувствую влечение к педагогике. Может быть это так – временно. Может быть, потом я и совсем забуду об этих моих мечтах, но сейчас я как-то не могу себя иначе и представить, как преподавателем в новой трудовой школе. Сначала я думал, что может быть смогу работать в области науки, но плохо и сам в это верил, да и говорил это, пожалуй, больше потому, что все наши все время мне говорили о будущей для меня научной деятельности после Университета. Плохо мне верилось в это и самому потому, что у меня совершенно нет той усидчивости, наблюдательности и настойчивости, да и способности к обобщениям, которые необходимы в научной работе. Единственно, где я смогу, пожалуй, принести пользу – это в педагогике. А для того, чтобы стать хорошим педагогом, нужно заняться своим воспитанием и образованием. Хочется почитать педагогическую литературу – может быть, там найду, что нужно сделать с собой, как нужно себя воспитывать» (Ф. 1991. Д. 9).

Чтобы как-то обеспечить себе существование в голодные послереволюционные годы, Гавриил работал санитаром, затем в продовольственной управе («скука страшная, тоска, плесень и паутина»), инструктором по семи волостям уезда по учету урожая 1919 г. Последняя работа оказалась «больше всех по сердцу… все время в разъездах, а я страшно люблю ездить и смотреть новые места – хоть часть нашего уезда узнал и очень во многих местах побывал».

В октябре 1919 г. Г.Д. поступил в Географический институт, но его вскоре призвали на военную службу. «17. XII. 1919 г. Вот уже больше двух недель как я на военной службе во Владимире. Скверно я себя чувствую, особенно по вечерам. Как-то больно чувствуется свое бесцельное здесь пребывание. Какая-то тюрьма. Ничего не делай, никуда не уходи и только слушай и исполняй приказания. Хорошо, что еще начальство симпатичное – все видят, что наши занятия – только для препровождения времени». Вскоре Рихтер смог возобновить вечерние занятия в Географическом институте, а в марте 1921 г. его отпустили из Красной Армии для продолжения образования в Географическом институте.

Организаторы экспедиций «по меридиану», слева ЕМ. Зингер.

Еще будучи студентом, Г. Д. Рихтер стал научным сотрудником Географического института и участвовал в экспедициях (в Большеземельскую тундру, на Кольский полуостров, Южный Урал). Свои впечатления об экспедициях он докладывал на научном студенческом кружке, где был председателем.

После окончания в 1924 г. Географического института Г. Д. Рихтер на несколько лет глубоко погрузился в исследования Кольского полуострова и озера Имандра, начатые им еще в 1922 г. За 1926-1939 гг. этим объектам было посвящено почти 30 научных и научно-популярных публикаций, что составило около 3/4 вышедших в этот отрезок времени статей.

Г. Д. Рихтер оказался одним из первооткрывателей древних следов пребывания человека на Кольском полуострове. В 1925 г. на песках Большого Оленьего острова он (вместе с географом С. Ф. Егоровым) обнаружил человеческие кости, которые заинтересовали археологов и стимулировали несколько археологических экспедиций на Кольском полуострове. Обнаружил Рихтер случайно и проявления металлогении (Ф. 174), что подтверждено его воспоминаниями о Кольском полуострове и о выдающемся ученом-организаторе А. Е. Ферсмане (http://arctic.org.Ru/2000/htm).

«В течение трех лет (1925-1927) я руководил работами Имандровской экспедиции Мурманской биологической станции, которая занималась комплексным изучением бассейна озера Имандра. Так как подробной карты озера в то время еще не было, приходилось производить глазомерную съемку, с которой я шаг за шагом обошел всю береговую линию озера (около 1000 км), проводя попутно наблюдения по морфологии и строению берегов… Съемка озера Имандра была закончена, и я всегда пользовался случаем проверить на местности увязку планшетов и привязать наши горные маршруты к карте озера. С этой целью мы отправились по окрестным вершинам, с которых открывался широкий обзор озера, и можно было взять засечки буссолью на приметные точки берегов. На одной из посещенных вершин магнитная стрелка буссоли показала сильную магнитную аномалию, причина которой меня заинтриговала, и я собрал серию образцов…

Вернувшись в Ленинград, я, по установленному обычаю, зашел к А. Е. Ферсману, чтобы рассказать ему о проведенных исследованиях, и, конечно, сообщил ему об обнаруженной магнитной аномалии… Он очень внимательно рассмотрел образцы через складную лупу и радостно воскликнул: «Батенька мой, да ведь это замечательно! Такое сочетание ультраосновных пород с щелочными известно пока только для Южной Африки. А там с ним связан целый ряд ценнейших полезных ископаемых. Вот здесь, – указал он, – следы меди и никеля!»

Через несколько дней группа сотрудников Ферсмана отправилась в Монче-губу и произвела там минералогическую разведку, а в следующем году там уже работали партии геохимиков и минералогов».

За работы на Кольском полуострове Г. Д. Рихтеру в 1928 г. была присуждена малая серебряная медаль Географического общества.

Необычными впечатлениями была наполнена первая зарубежная поездка Гавриила Дмитриевича в 1956–1957 годы в составе Антарктической экспедиции на научно-исследовательском судне «Обь». Три общие тетради дневников морской антарктической экспедиции содержат аккуратные ежедневные записи. К сожалению, сейчас, когда существует много разных книг и об Антарктиде, и о путешествиях по океанам, записи не содержат ничего нового. Результатом путешествия в Антарктиду стали статьи об ее оазисах (1958), о процессах денудации (1960) и несколько неопубликованных заметок.

Стоит напомнить об одной сфере деятельности Г. Д. Рихтера, которой он посвятил более полувека – изучение снега. Он один из первых обратил внимание на важную роль снежного покрова в природе и хозяйстве. Его идеи легли в основу комплексной дисциплины – снеговедения, включающей в себя географическое, физическое, ландшафтное, структурное снеговедение, зимоведение, и в общую науку о льдах и снегах – гляциологию (Мурзаев, Нефедьева, 1988).

Вероятно, интерес к анализу влияния снега на природные процессы возник у молодого Рихтера в 1920-е годы во время полевых работ на Кольском полуострове. В конце 1930-х годов Г. Д. Рихтер уже обучал проведению зимних снегомерных работ студентов МОПИ, наблюдал за снегом (вместе с Л. Д. Долгушиным, который отмечает 100-летний юбилей!) в районе Печоры; на подмосковной станции Института географии «Зеленая слобода» организовал наблюдения за снеготаянием, участвовал в проведении первого совещания по изучению снега.

Во время Великой Отечественной войны Гавриил Дмитриевич составил ряд карт о заснеженности аэродромов. По результатам анализа снежного покрова на аэродромах в военных целях опубликовал большую статью «География снегового покрова» в книге «Строительство и эксплуатация зимних аэродромов». За работы оборонного значения Г.Д. был награжден орденом «Знак почета» и медалями.

Продолжая теоретико-методические исследования, Г. Д. Рихтер готовил книгу, которая должна была «познакомить с основными свойствами снежного покрова и тем самым облегчить задачу использования снега при военных операциях военными инженерами». Книга, вышедшая в 1945 г., «не потеряла актуальности и поныне является настольной книгой для каждого гляциолога и гидролога» (Котляков, Самойлов, 1985).

В 1940–1950-е годы Г.Д. организовывал снегосъемки в ботаническом саду в Останкино, проводил наблюдение за снеготаянием в центре Европейской части СССР на самолете Института прогнозов, написал много статей о роли снежного покрова в природе и значении его в народном хозяйстве.

В середине 1950-х годов Рихтер задумал монографию «Снежный покров и его использование в народном хозяйстве». Монографии не получилось, но вышло шесть коллективных «снежных» сборников с его непременным авторским участием и под его ответственным редактированием. В эти же годы он задумывал создать в Институте географии отдел по изучению снежного покрова. Возможно, его мысли стали толчком к созданию в 1957 г. Г. А. Авсюком отдела гляциологии, ставшего самым большим отделом Института географии, координирующим многие работы по изучению льда и снега в стране.

Участвовал Г. Д. Рихтер и в разработке проекта Института снега и льда СО АН СССР, который должен был поддерживать связи со снеговедческими и гляциологическими учреждениями СССР, Канады, Австрии, ФРГ, Болгарии, Чехословакии, Японии, США, Швейцарии, Швеции, Норвегии и других стран мира.

В 1965 г. он составил первый (и единственный) «Словарь основных терминов и понятий по снеговедению» – «молодой быстро развивающейся отрасли знания, еще не имеющей общепризнанной терминологии». Последняя «снежная» статья Г. Д. Рихтера (с В. М. Котляковым и Е. А. Нефедьевой) «Ландшафтное снеговедение: современное состояние, задачи и перспективы» вышла в 1974 г.

Гавриил Дмитриевич с его любовью к преподаванию был инициатором и научным руководителем научных конференций молодых ученых, проводившихся в Институте географии регулярно с середины 1950-х годов. Он также был инициатором и душой знаменитых поездок по «меридиану» для молодых ученых, проводившихся в Институте в конце 1950-х – начале 1960-х годов.

Сотрудники отдела физической географии любили собираться у Г.Д. дома или на даче на ст. Ильинская Казанской железной дороги, где всегда было весело и душевно.

Став научным консультантом в 1969 г., Гавриил Дмитриевич продолжал работать, вел активную переписку. В его фонде в Архиве РАН – более сотни отзывов на докторские и кандидатские диссертации, книги и статьи авторов из многих городов, письма более чем 210 адресатов. Среди них сотрудники Института географии: Д. Л. Арманд, А. А. Григорьев, И. С. Гришин, Е. Е. Гуртовая, Л. Д. Долгушин, М. И. Иверонова, Э. М. Мурзаев, В. В. Никольская и др., известные географы: С. В. Калесник, Э. Г. Коломыц, Ф. Н. Мильков, И. М. Осокин, Н. А. Солнцев, Г. К. Сулаквелидзе, А.Ф-.Трешников и др.

Рисунок А. Д. Арманда.

Гавриил Дмитриевич Рихтер был наставником многих молодых географов, ставших крупными учеными. С большой теплотой о Г.Д. часто вспоминает директор Института географии академик В. М. Котляков. Профессор В. С. Преображенский, бывший аспирантом у Г.Д. в первые послевоенные годы и принявший у него после Д. Л. Арманда эстафетную палочку руководства отделом физической географии, всегда относился к Г.Д. с большим почтением. С любовью вспоминают о Г.Д. и более молодые коллеги – В. С. Корякин, В. П. Чичагов, А. В. Дроздов (см. их очерки в этой книге), Н. И. Осокин и многие другие.