И. В. Канцебовская, Г. А. Приваловская, Т. Г. Рунова Алексей Александрович Минц (1929–1973)

Экономикогеограф, д.г.н. (1969), профессор (1971).

В Институте в 1952–1973 гг., зав. отделом экономической географии (1962–1973)

В конце декабря 1972 г. сотрудники отдела экономической географии возвращались троллейбусом в свой Институт после похорон на Донском кладбище Самуила Юльевича Геллера, замечательного человека. Разговор крутился вокруг событий, связанных с обстоятельствами ухода людей из жизни. В какой-то момент Алексей Александрович Минц, наш зав. отделом, коллега и товарищ, сказал, что вероятность гибели человека в авиакатастрофе ничтожно мала. И кто бы мог подумать, что эта ничтожно малая вероятность падет именно на него: через 50 дней – 19.02.1973 года он вместе с зам. директора ИГАН СССР Леонидом Федоровичем Куницыным, стал жертвой авиакатастрофы в пражском аэропорту.

В канун этого трагического дня близкие А. А. Минцу коллеги и друзья, пообедав в ресторане «Бухарест» по поводу предстоявшего его отъезда, распрощались и рассеялись кто куда: кто в сторону Большого Каменного моста, кто по Б. Ордынке в Институт или к ближайшей станции метро. Во время этого последнего прохода по Ордынке Алексей Александрович рассказывал, какую огромную роль в познании архитектуры Москвы сыграла его мама, архитектор по образованию и профессии, за неделю до этого ушедшая из жизни, и какое большое влияние она оказала на его общее развитие. Незадолго до гибели – 9 декабря 1972 года Алексею Александровичу исполнилось 43 года.

А. А. Минц.

И теперь, когда мы, тогда сорокалетние, стали восьмидесяти – в лучшем случае, семидесятилетними, задаешься вопросом: каким же был Алексей Александрович, каким его воспринимали сокурсники, коллеги, товарищи? Многое по горячим следам было опубликовано в 1974 г. в предисловии академика И. П. Герасимова к книге «Ресурсы, среда, население», посвященной памяти А. А. Минца, в статьях «От редколлегии» и «Сорокалетние…» Ю. Г. Саушкина, возглавлявшего в те годы кафедру экономической географии СССР. В этой статье Ю. Г. Саушкин кратко, но очень емко изложил общую оценку научной деятельности А. А. Минца, отнеся его к наиболее ярким представителям «сорокалетних».

Попытки понять характер и профессиональную судьбу Алеши заставили вспомнить, что 50-60-е годы были годами противопоставления «физики – лирики». Алешин характер, выбор им специальности складывался во многом под влиянием этого противостояния и жизни в семье отца-академика Александра Львовича Минца – выдающегося физика. Т. Рунова как-то спросила Алексея Александровича, почему он выбрал при своих способностях такую достаточно «скромную» область науки как география. Его ответ был таков: «Я не хотел, чтобы мое профессиональное имя увязывалось с именами родителей (отца – физика, академика, мамы – архитектора), не хотел быть зависимым от их авторитета».

Мы, сотрудники, коллеги Алеши, были поражены неожиданным для нас впечатлением – недоуменной реакцией Александра Львовича Минца на огромный поток соболезнований географов из университетов и институтов многих стран мира после катастрофы в Праге. Он был страшно расстроен тем, что только потеря сына заставила его внимательно присмотреться к тому, чем же он занимался, что за странная вещь современная география. Такая реакция на географию, воспринимаемую не как самостоятельная наука, а лишь как школьный предмет, была в те годы вполне обычной для ученых физиков. Когда после гибели Алеши мы бывали у Александра Львовича на Тверской, он часто и подробно расспрашивал нас о сути современных исследований в географии и об Алешином месте в этих работах и был просто обескуражен своим поздним открытием.

Рассказчик – Алексей Александрович, среди слушателей В. М. Котляков (слева) и Р. С. Нарских (справа).

Алексей Александрович Минц проработал в ИГАНе всего 20 лет, с 23 до 43 лет, за первые десять он стал известным в стране и за рубежом ученым, за второе десятилетие создал практически новый отдел, возглавивший ряд передовых направлений нашей науки.

Сегодня представляется, что он – может быть, самый выдающийся экономико-географ в истории Института географии, сумевший за короткий срок в 10 лет, отпущенные ему судьбой, вывести наши исследования с узкого поля районоведения (что было основным в работе отдела) к поисковым работам широкого диапазона практически по всему кругу экономико-географических исследований. Своими новаторскими поисками он расширил само поле географии, тесно сомкнув его с изучением проблем взаимодействия общества и природы, социально-общественной и гуманитарной проблематикой. Это было инициировано им полвека назад, в начале 60-х гг., и привело к тому, что теперь и сама наша отрасль знаний получила название «общественная география». Думается, что Алексей Александрович полностью не успел раскрыть весь свой творческий потенциал.

Однако живой образ любого человека проявляется не только в успешной деятельности, но и в поступках, конкретных делах, во взаимоотношениях с коллективами того или иного масштаба и с отдельными людьми. Запомнилось многое, что сам Алексей Александрович рассказывал о себе. Он ни разу не прихвастнул своими успехами. Ни тем, что за весь срок обучения в МГУ он ни разу не получил оценки ниже пяти баллов (это неоднократно любил повторять его близкий друг В. А. Пуляркин). Ни тем, что после XXII Международного конгресса МГС в Лондоне он, будучи впервые в Англии, провел для советских участников экскурсию по стране. Ни тем, сколько и какую товарищескую помощь оказывал своим друзьям и коллегам, включая и авторов этих заметок. Для осознания личностных качеств Алексея Александровича были важными памятные встречи друзей и близких по духу коллег, которые ежегодно 19 февраля устраивала его жена – Зоя Ивановна Мартынова в течение 37 лет до самой своей смерти.

Раньше других, из ныне живущих, в отдел экономической географии СССР попала через аспирантуру Г. А. Приваловская, два года спустя после распределения в ИГ АН СССР А. А. Минца и его сокурсницы Д. А. Петряевой, зачисленных на должности м.н.с. без степени. Они были самыми молодыми сотрудниками отдела, тотчас же включенными зав. отделом С. Н. Рязанцевым (1956–1959) в авторский коллектив по подготовке самостоятельных глав ряда монографий, вошедших в известную «синюю серию» экономико-географических характеристик экономических районов и союзных республик СССР. Эта работа послужила катализатором проявления разных личных качеств сотрудников отдела. На общем фоне выделялась незаурядность А. А. Минца. Однажды он по-дружески, но вполне серьезно отчитал Г. Приваловскую за то, что она, подготовив и апробировав свою кандидатскую диссертацию и выполнив только что принятое, видимо, в 1956 или 1957 гг. постановление о необходимости публикаций (была уже опубликована ее брошюра по теме диссертации, объемом 2,8 п.л.), не написала автореферат. До сих пор помнятся его слова: «Все аспиранты ждут выхода в свет своих публикаций, что зависит не от них, а Вы безответственно отнеслись к тому, что зависит непосредственно от Вас». В этом был весь Алеша – что зависит от тебя, должно быть выполнено вовремя и безукоризненно. А ведь он сам был еще м.н.с., защитивший диссертацию вне аспирантуры в установленный им самим срок (1956 г.) и уже имевший в списке своих работ несколько наименований.

Алексей Александрович был руководителем демократического, редкого в те годы, типа. Он мог найти общий язык с сотрудниками любого ранга, и это было для него совершенно естественно. Не «указание сверху», а разговор с глазу на глаз в виде беседы, как, пожалуй, основной способ выяснения позиций, мнений и, возможно, знаний и компетенций своих сотрудников.

Чтобы представить обстановку и стиль руководства отделом в это время, нужно вспомнить давнюю традицию собираться всем его составом (почти 30 человек) один раз в неделю в так называемый «присутственный день» в одной небольшой комнате. В случае необходимости подробного разговора о работе с кем-либо из сотрудников, Алексей Александрович приглашал пообедать в «Поплавке» – в этом случае обязательно настаивая, что за обед платит он сам. Обычно же мы обедали в «Поплавке» большой компанией «вскладчину», обсуждая проблемы и планы работы, предстоящих экспедиций. Алексей Александрович всегда с удовольствием участвовал в неофициальной жизни отдела, тогда довольно молодого по возрасту и мобильного, в том числе и в коллективных поездках, оплачиваемых месткомом за победу в межотдельских соревнованиях по итогам научно-исследовательской работы, в «субботниках», праздничных посиделках, во время которых много пели. Именно у нас работал Е. А. Страдомский – известный еще со времен университетской самодеятельности певец.

При этом Алексей Александрович очень жестко организовывал свою научную и «околонаучную» работу. Г. Приваловская, нередко встречая в Ленинской библиотеке Алексея Александровича, помнит о максимальной концентрации его внимания и мысли на лежащих перед ним на столе материалах. Никаких перекуров, чаепитий или кофе-брейков, никаких разговоров с коллегами: все это после 14–15 часов. Один раз в неделю, в дни новых поступлений литературы, сразу же ее просматривал и, как бы оправдываясь за свою пунктуальность, пояснял: ведь это гораздо быстрее и эффективнее, чем потом перебирать каталожные карточки.

И. Канцебовская, принятая в 1966 г. в ИГАН после 12 лет работы в строгом дисциплинарном режиме проектных институтов, приходила на новую работу всегда точно вовремя. Алексей Александрович обычно уже сидел за своим столом, разбирая бумаги, отвечая на письма и т. д. На удивленный вопрос, почему он этим сам занимается, хотя в отделе много людей, которые могли бы это делать, ответил: «Ну что ты – пока попросишь, пока объяснишь, пока проверишь… нет, самому проще». Понятно, что в такой ситуации Т. Рунова с готовностью согласилась на предложение стать ученым секретарем отдела, так как видела, насколько он завален мелкими сугубо канцелярскими делами, и взялась помогать в решении «бумажных дел». По словам Татьяны Григорьевны, она до сих пор гордится отзывом А.А. о ее работе: «Наконец-то я понял, зачем нужен в отделе ученый секретарь». Получить его одобрение было очень приятно.

Алексей Александрович, став заведующим отделом экономической географии и определив новые направления конструктивных исследований, столкнулся с проблемой обновления кадров. Кардинальная смена научного направления работы отдела проходила с характерной для Алексея Александровича «мягкой решительностью» в 1966–1967 гг. на фоне сильного внутреннего сопротивления сотрудников старшего поколения отдела, привычно занимавшихся каждый своим «регионом». Всем предстояло сделать выбор: включиться в разработку фундаментальных проблем нового направления или менять профиль своей деятельности. Те сотрудники, которые не смогли принять новое, достаточно быстро нашли для себя другое место работы. Мы не помним трагических моментов в судьбах людей, связанных с этим научным разворотом.

Этот кардинальный поворот проходил через судьбы конкретных людей, бывших в период 50–60-х гг. действительно самыми крупными в стране специалистами районной географии. За их плечами стояло создание упомянутой «синей серии» – многотомной и наиболее полной до сих пор порайонной характеристики страны. Такой поворот не мог не привести к внутреннему конфликту в отделе и практически расколу его на приверженцев и противников новой линии. Столкнувшийся с этой проблемой молодой, 33-летний и сугубо интеллигентный заведующий проявил такую твердость и вместе с тем такое умение повести за собой коллектив, что многие ученые – не только молодые, но и зрелые, имеющие в науке имя, поддержали новую тематику. Назовем И. В. Комара, М. И. Помуса, Е. Б. Лопатину, О. Р. Назаревского, М. И. Ростовцева. Яркий пример новых отношений представляет диалог А. А. Минца в качестве нового зав. отделом, изменяющего направление исследований, с одним из ведущих и очень уважаемых сотрудников отдела – д.г.н. Игорем Валериановичем Комаром. И. В. Комар поступил в аспирантуру ИГАНа в 1943 г., имея практический опыт работы в плановых органах Свердловской области и последующих исследованиях по формированию производственно-территориальной структуры Урала. Можно представить, сколько терпения, выдержки, такта и убедительности потребовалось молодому заведующему в выступлениях на заседаниях отдела и в личных беседах (включая совместную поездку в Париж на одну из географических конференций!), чтобы новая ресурсная тематика из «навязанной», как говорил сам И. В. Комар, превратилась в «его собственную тематику». Результатом этого исключительно плодотворного диалога стала фундаментальная монография И. В. Комара о ресурсных циклах.

По воспоминаниям И. Канцебовской, она начала работать в отделе, как раз в тот момент, когда его сотрудники каждую пятницу отчитывались в работе уже по новым темам. На нее (на новенького) это произвело незабываемое впечатление. Возникало ощущение, что некоторые из них не вполне понимали смысл сделанной ими работы. Отчет состоял из перечисления набора фактов, часто плохо увязанных между собой. После доклада Алексей Александрович тактично, но очень твердо и ясно объяснял суть исследования, его место в ряду других четко укладываемых элементов пазла нового направления. При этом ей «открывался» новый Минц, который помнился очень умным, но обычным для того времени студентом. В целом коллектив смог понять и принять научный смысл «конструктивной географии».

Алексей Александрович был незаурядным, исключительно порядочным, хорошо воспитанным и очень скромным человеком, с тонким чувством юмора на фоне общей сдержанности и даже некоторой застенчивости. Думается, что все, кому доводилось в жизни сталкиваться с ним, согласились бы с таким представлением о его личности.

Эти человеческие качества в сочетании с хорошо организованным трудом сотрудников отдела и большим личным трудолюбием и активностью способствовали притяжению сотрудников отдела, особенно его молодой части, к Алексею Александровичу Минцу без каких-либо видимых стараний с его стороны.