Незабываемые 1990-е

Хотя с самого начала ядром тематики Центра были геополитика и политическая география, мы пытались высветить территориально-политические аспекты в других проблемах, совместить общую тематику с индивидуальными интересами сотрудников, многие годы работавших над другими темами. Они вели исследования по программам «Глобальные изменения природной среды и климата» и «Экология России», изучали потоки беженцев и вынужденных мигрантов. По результатам этих исследований были сформулированы рекомендации по формированию геостратегии России. В первые годы наиболее активными сотрудниками Центра были Т. А. Галкина, О. В. Грицай, В. Н. Козлов, А. Д. Криндач, Е. В. Середина. Численный состав Центра до сокращений штата РАН достиг 15 человек, не считая аспирантов. В нем состоял и старейший сотрудник Института, д.г.н. Л. С. Абрамов (1918-2005). В последние годы Лев Соломонович много занимался журналом «Известия РАН, Серия географическая», заместителем главного редактора которого он был в течение многих лет, и активно работал над историей научных школ советского периода отечественной географии. Пока позволяло здоровье, он участвовал в заседаниях Центра, обсуждении научных докладов и диссертаций.

В условиях крайне скудного бюджетного финансирования постоянной заботой был поиск заказчиков. В те годы большинство заказных работ были краткосрочными – написать аналитическую записку или статью, подготовить доклад на конференцию, организуемую каким-либо фондом. Большой спрос в первой половине 1990-х гг. был на прикладные электорально-географические исследования: выборы еще не превратились в крупный бизнес консалтинговых фирм и были конкурентными. Однако во всех случаях такие задания были связаны с главными темами, работали на решение академических задач. Из большинства прикладных работ выросли статьи в рецензируемых отечественных и зарубежных журналах, главы в монографиях. Самое главное, заказные работы побуждали активно добывать и осмысливать новую информацию, обсуждать результаты со специалистами в других общественных науках, позволяли регулярно выезжать в различные регионы России и стран СНГ. Нечего и говорить, насколько важны для географов экспедиционные, «полевые» исследования. Многие процессы просто не видны из Москвы. По всей видимости, мы стали первыми московскими исследователями, изучавшими становление российско-украинской границы, специфику политической культуры Юга России и другие темы.

Выбор основных направлений исследований в 1990-х гг. был вызван насущными потребностями – необходимостью анализа социально-политических процессов, происходящих в стране в переходный период и оценки перспектив ее развития в новой геополитической ситуации, неразработанностью многих фундаментальных положений политической географии. Наше внимание в те годы было сфокусировано на следующих теоретических проблемах:

• Геополитические и культурно-географические факторы интеграции и дезинтеграции в постсоветском и европейском пространстве.

• Новое пограничье России: проблемы развития в новых геополитических условиях.

• Политико-культурное районирование России и география выборов.

• Превращение Москвы в мировой город, социальная самоорганизация населения в условиях перестройки хозяйства и поляризации городской среды.

Актуальная и поныне фундаментальная проблема заключается в анализе влияния этнического, конфессионального и культурного разнообразия России на ее региональное развитие.

«Душа» политической географии – в изучении взаимодействия политических процессов с интегральным геопространством, которое образуется наложением пространства экономического, социального, культурного, и в присущей географии «игре масштабами». Так, на картах голосования москвичей по примерно трем тысячам избирательных участков отчетливо видны кварталы бывших ведомственных домов, поселки, включенные в черту Москвы в пору строительства кольцевой дороги, «царские села», дома министерства обороны и др.

В изучении этноконфессионального разнообразия акцент был сделан, в частности, на изучении диаспор. Диаспорой можно назвать не всякое меньшинство, а только такое, которое соответствует целому набору критериев. Один из них – включенность в международную, обычно многоуровневую сетевую структуру общин, развивавшуюся в ходе исторических волн миграции, накладывавшихся друг на друга. В рамках международного проекта мы изучали греческую и армянскую диаспоры в России и зарубежной Европе. Для этого потребовалось совершить несколько поездок на юг России – в Краснодарский и Ставропольский края, Ростовскую область, а также в Абхазию, которая тогда только начинала оправляться после гражданской войны. Помню, как мы приехали для интервью в еще недавно цветущее греческое село километрах в 20 от Сухума. Жизнь ушла из него: там оставались одни старики, едва сводившие концы с концами. Местные бандиты не оставляли их в покое. Полная тишина показалась зловещей. Тогда я впервые почувствовал, что наша профессия может быть и небезопасной.

Душой проектов по диаспорам была Т. А. Галкина, бессменный ученый секретарь Центра. Без нее невозможно представить себе наш коллектив – это кладезь самых разнообразных гуманитарных знаний, знаток музыки и искусства. Тамара Артаковна для всех нас – образец порядочности и интеллигентности. Она всегда полна энергии и оптимизма, искренне увлечена географией: за более чем 50 лет работы Институт стал для нее родным домом.

Много лет Центр занимался изучением нашего родного города. Все началось с избирательной кампании 1995 г. по выборам в Государственную думу, когда мы совместно с Центром геоинформационных исследований взялись в кратчайшие сроки подготовить детальные карты и политико-географические описания 15 избирательных округов города. Вряд ли это было бы возможным без такого знатока столицы, как О. И. Вендина, перешедшей после этой совместной работы в наш Центр и быстро ставшей незаменимой участницей почти всех наших проектов. Мы поставили перед собой задачу оценить трансформацию функций города и его отдельных районов в условиях геополитических и постиндустриальных сдвигов в сравнении с другими мировыми столицами. Было еще в конце 1990-х гг. показано, что Москва уверенно входит в клуб «мировых городов» и соответствует большинству их критериев, хотя по многим показателям и отстает от западных аналогов.