О. Н. Яницкий Николай Федорович Яницкий (1891–1979)

Экономикогеограф, д.г.н. (1955), профессор (1956).

В Институте в 1932–1963 гг., зав. отделом географии стран народной демократии (1950–1957)

Родился Н. Ф. в г. Староконстантинове в Украине, в семье военного, а затем земского врача Федора Феодосьевича и Елизаветы Львовны Яницких.

Н. Ф. Яницкий окончил историко-филологический факультет Императорского университета Св. Владимира в Киеве. В 1918–1920 гг. преподавал в Таврическом университете (г. Симферополь). По возвращении в Москву в 1921–1931 гг. – директор Государственной центральной книжной палаты РСФСР, организатор библиографических съездов РСФСР. Разоренные двумя войнами многие библиотеки возродились или вообще возникли благодаря его усилиям и усилиям его коллег.

Перейдя в 1932 г. в Институт географии АН СССР, отец в предвоенные годы провел несколько полевых сезонов в Казахстане, составляя карту полезных ископаемых этой республики, подготовив обширную монографию по теме (ее публикации помешала война). Работал также в СОПСе и обществе Знание, читал лекции «Политическая карта мира». По окончании войны, в 1948 г. он был послан Институтом в длительную командировку в Болгарию, Югославию, Венгрию и Румынию. Экономической географией он занимался в течение долгих лет, но по не зависящим от него политическим причинам, результаты его совместных с румынскими учеными полевых исследований были опубликованы лишь в 1974 г. только на румынском языке.

В течение почти 15 лет Яницкий заведовал отделом стран народной демократии, и вплоть до выхода на пенсию в 1963 г. занимался проблемами экономической и политической географии стран Восточной Европы (подробнее его биографию и историю семьи см. в моей книге «Семейная хроника»)[55]. Одна из последних его печатных работ была посвящена геополитике.

Думаю, что интерес к географии, только исторической, был у отца не случаен. Вскорости после поступления в университет отец стал членом, а позже – ученым секретарем студенческого историко-этнографического кружка при университете Св. Владимира (Киев) под руководством видного киевского историка и этнографа, профессора Митрофана Викторовича Довнар-Запольского (1867–1934). Идея создания кружка была выдвинута Довнар-Запольским еще в 1902 г., затем был разработан его устав, который был утвержден Министром народного просвещения в сентябре 1903 г. Учредителями кружка был сам профессор, преподаватели и студенты. Всего за 10 лет состоялось 64 его заседания, причем если в первые годы существо

Студент Императорского университета Св. Владимира в Киеве.

В своей работе члены кружка широко использовали периодические издания того времени, например, многотомную «Русскую историческую библиотеку», но также и местные источники, скажем, «Известия Архангельского общества изучения Русского Севера». Однако занимались студенты не одной только академической работой. Под патронатом Московского Археологического общества они выезжали на полевые работы (раскопки) в Тульскую и Подольскую губернии, работали в архивах городов Петербурга, Москвы и Екатеринослава. Под руководством Довнар-Запольского в 1910–1911 гг. были осуществлены экскурсии в Москву «для обозрения исторических памятников и для знакомства с архивами, а летом 1911 г. – в Новгород на XV Археологический съезд». Студенты периодически выезжали на раскопки, работали в государственных архивах, в частности, в Московском главном архиве министерства иностранных дел – архиве чрезвычайно обширном, хранившем бесценные документы по истории отдельных российских городов, в Архиве министерства юстиции, Киевском центральном архиве.

Члены кружка широко пользовались изданиями местных обществ Любителей Древности и общественных библиотек, как, например, библиотекой Общества истории и древностей в Риге, а также собственным архивом библиотеки университета Св. Владимира. В 1911 г. при кружке был основан собственный археологический музей, поддерживаемый частными пожертвованиями, в том числе от членов кружка. Всего за годы существования кружка в нем активно работало более ста студентов и преподавателей, многие из которых стали позже видными российскими историками – В. М. Базилевич, А. М. Гневушев, Б. Г. Курц, П. П. Смирнов и другие. Замечу, что члены кружка не только учились и изучали, но и вполне профессионально относились к собственной деятельности. Фиксировалось членство кружка, велись протоколы заседаний, собирался его архив.

На даче, Николина гора, 1958 г.

Тематика докладов, рефератов и сообщений была очень широкой: от вопросов философии и социологии Г. Спенсера, бытовых и философских основ славянофильства до истории научных студенческих кружков в русских университетах; от рефератов научных новинок до биографических портретов их авторов; от отчетов о летних командировках в архивы столиц и полевых сезонах в уездных городах до проблем экономической истории и исторической географии; от рецензий на текущую историческую и экономическую периодику до анализа взглядов на предмет и метод исторического исследования. Колоссальное значение придавалось источниковедению, в частности, оценивались описания путешествий по России как исторический источник, анализировалась степень достоверности писцовых книг, изучались подворные переписи, исследовались возможности статистических методов в историческом исследовании и даже методологические приемы при разработке цифрового исторического материала.

Работы членов Кружка помимо упомянутых сборников периодически публиковались в виде статей в журналах и отдельных брошюр. Например, в журнале «Университетские известия» за 1904 г. вышли три статьи А. М. Гневушева «Политикоэкономические взгляды гр. Н. С. Мордвинова», а в 1910–1912 гг. – целая серия статей того же автора под общим названием «Сельское население Новгородской области по писцовым книгам 1495–1505 гг.». В сборниках кружка публиковались даже отчеты о летней практике (работа в архивах, на раскопках). Замечу, что на рубеже XIX–XX вв. была хорошо развита социальная статистика, особенно земская, которой студенты-историки постоянно пользовались.

Первое свое исследование по русской истории отец опубликовал в 1912 г., когда ему было 20 лет. К десятилетию работы кружка, в 1914 г., был выпущен «Юбилейный сборник статей» членов кружка[56], где отец (тогда его секретарь) опубликовал отчет о десятилетней деятельности кружка. В том же году были опубликованы первые небольшие историко-географические изыскания отца. Также публиковались отдельными оттисками отчеты о летних занятиях студентов, предварительно читанных на заседаниях кружка[57].

В 1915 г. в качестве одного из сборников кружка была опубликована монография отца, целиком основанная на архивных изысканиях[58]. Монография была удостоена золотой университетской медали. Это печатный труд объемом 366 с. (более 25 авт. листов!) с литературой более ста наименований и обширными комментариями и пояснениями. Более половины книги составляли «Приложения», то есть извлечения из первоисточников, коими для изучаемого периода были писцовые книги (переписи). К сожалению, по техническим причинам воспроизвести в данной публикации «Приложения» не удалось. Студент-дипломник Николай Яницкий посвятил значительную часть этой работы обоснованию и описанию отбираемых источников и методике работы над ними. Это было довольно серьезное для того времени исследование социально-экономического и демографического кризиса данного региона. Если учесть, что в работе большой раздел был посвящен причинам и мотивам миграции, то можно считать, что это была работа по социальной географии (так ее оценивают и современные историки). Судя по другим студенческим публикациям отца, он под руководством М. В. Довнар-Запольского в течение всех университетских лет углублял и развивал одну тему. В апреле 1920 г. отец прочитал несколько лекций на историко-филологическом факультете Таврического университета (г. Симферополь). Две из них – «Служилое землевладение в московском государстве» и «Южнорусские степи и колонизационное движение в северо-восточную Русь XII века» – я воспроизвел в упомянутой выше книге по рукописи, хранящейся в семейном архиве.

Хотя волею политических обстоятельств начала 20-х гг. отец из историка Руси XII–XVI веков превратился в организатора библиотечного дела в стране, а позже в специалиста по экономической и политической географии СССР и стран Восточной Европы, он никогда не терял интереса к исторической географии и геополитике в широком смысле этого слова. Более того, комплектуя новые советские библиотеки, собирая и обучая специалистов библиотечного дела, организуя съезды библиографов (не правда ли, непривычны все эти слова для наших ушей сегодня?) отец много ездил по стране и хорошо изучил ее культурную географию и новейшую историю. В итоге список его научных работ составляет 72 названия, научно-организационных – 20, мемуарных – 8. Многие из них переведены на европейские языки.

В становлении отца, как и многих других научных работников, огромную роль играла интеллектуальная среда. Еще с дореволюционных времен отец с матерью обосновались в районе Арбата (Старого Арбата как он теперь называется), где жила российская интеллигенция. Отец был не слишком общительным человеком, но все же круг его ближайших коллег по профессии был достаточно обширен: П. М. Алампиев, Д. Л. Арманд, Л. А. Валесян, А. Г. Доскач, Л. Я. Зиман, М. М. Жирмунский, В. И. Рабинович, специалист по исторической географии Яцунский, известный исследователь-востоковед Е. К. Бетгер.

Второй, не менее важный круг состоял из родных, друзей и ближайших знакомых. Это были, прежде всего, врач А.З. и геофизик А.Г Калашниковы, в круг которых входили многие потом получившие известность ученые, как, например, акад. П. Л. Капица. Затем инженер Б. П. Зепалов (его гимназический друг и полиглот), муж и жена Д.П. и В. М. Демуцкие (он – известный киевский кинооператор, а оба они – давние киевские друзья отца и матери, с которыми они потом встречались в Ташкенте, где те отбывали ссылку), семья Ф. Ф. Федоровского, известного геолога (тоже репрессированного), и семья Б. Б. Когана кремлевского врача, фамилия также известная по печальному «делу врачей» (1952–53 гг.). Отец, как выяснилось совсем недавно, долгое время помогал материально еще одной семье репрессированных – Ратнер-Стоговых, дочь которых Л. И. Стогова (ум. в 2009 г.) прошла всю войну военным врачом.

Я уже не говорю о дружбе с акад. О. Ю. Шмидтом и его семьей, которая, начавшись со школьной скамьи, продолжалась всю жизнь и во многом определила судьбу моего отца. Поскольку круг Шмидта был очень обширен и потому, что между мною и моей сестрой Ириной было 16 лет разницы, а моим двоюродным братом и мною 13 лет, этот круг интересных людей состоял из трех поколений и одновременно входил в обширный круг большой семьи Шмидтов-Яницких – например, исследователь Севера и ближайший соратник Шмидта Г. А. Ушаков, пианистка Нина Отто, певица Наталья Петровна Рождественская, композитор и музыковед Александр Юровский, пианист А. Ю. Беленький.

В конце жизни, уже выйдя на пенсию, отец занялся восстановлением и написанием истории своей семьи. Как социолог, могу сказать, что это – наиболее ценный (и всегда ценный) документальный материал о том, как развивалось и что потеряло наше общество в ХХ веке. К сожалению, не все архивы были тогда еще доступны, и поэтому отец довольствовался своим собственным семейным архивом, который каким-то чудом уцелел, несмотря на войны и репрессии. К сожалению, очень ценные документы и предметы отец отдал в государственные архивы, особенно много в Музей истории медицины в Латвии. Их концы или хотя бы копии я получить уже не смог. Кое-что мне удалось добавить и уточнить в уже упоминавшейся моей книге «Семейная хроника. 1852–2002 гг.».