Высокий накал

Высокий накал

У нас много отличных поэтов, настоящих мастеров своего дела.

Но порой мы встречаем и стихи, где виртуозная отточенность строк скорее демонстрирует поэтическую лихость, нежели подлинное мастерство, уподобляя стихотворение изящному, но ненаполненному сосуду.

И вот стихи, где начисто отсутствует этот внешний, показной блеск, где все чрезвычайно просто и форма почти не ощущается, так она тонка и неброска, а сквозь нее с неподдельной яркостью светится полнозвучная юность поэтического содержания…

Я пишу под впечатлением от новых стихов известного белорусского поэта Пимена Панченко, за недолгое время дважды появившихся на страницах республиканского журнала «Полымя» (№ 12 за 1964 г., № 5 за 1965 г.). При этом я, безусловно, далек от мысли открыть неизвестное: Пимен Панченко — поэт общепризнанный. Правда, в последние годы его стихи не столь часты в нашей периодике, но почти каждое их появление — радость.

В новых стихах — живая душа поэта с ее мукой и радостью за муки и радости века. И если потребовалось бы кратко определить главное художественное достоинство обоих циклов П. Панченко, то я назвал бы его обостренной гражданственностью.

Она налицо в каждом из стихотворений, хотя все они совершенно различны по содержанию — от пейзажного «Минск едет за грибами» до философских «Одиночество», «Памяти М. Светлова», «За огненными веками». Всех их, однако, объединяют острое чувство современности, жажда открыть большую правду. Размышления поэта о жизни вызывают в читателе чувство сопереживания, диапазон которого в данном случае удивительно широк. Это и радостная безмятежность грибников в осеннем лесу, и знакомая каждому фронтовику неутихающая боль утрат («Праздничные салюты»), и тихая тоска по ушедшей любви в «Рябиновом гае»… Стихи Панченко о войне — воздаяние мужеству, славе, подвигу тех, кто шел по ее дорогам, сражался за свободу и счастье народа, Родины. Этого не забыть! Как не забыть и того «самого страшного», что принесла война людям и что живет и сегодня в их непрощающей памяти. Война — не только руины, и бомбы, и смерть, но также дети и женщины, покинутые «среди беды», и вид «голодных малых и старых», которым, «отбив чужой городок», ты раздаешь своими «руками, что от огня не остыли», «тяжелые солдатские сухари»… Суровы и мужественны стихи поэта. И освящены высоким пафосом гуманизма, влюбленности в жизнь, мечтой о том времени, когда «на каждом школьном глобусе пальма золотая прорастет». «…Без человечности не будет вечности» — таким энергичным двустишием завершается стихотворение «За огненными веками».

В этих двух журнальных подборках стихотворений вновь перед нами П. Панченко, умный, нелицеприятный, порой резкий, но неизменно правдивый и страстный. Впрочем, это и понятно, потому что живым трепетом полнится сердце поэта, солдата, который творит на высоком накале гражданственности.

[1965]